Старые друзья

Ночь мягко опустилась на землю. Звезды усеяли темное небо, а бледно-желтый диск луны рассеивал по песку свои блики. С моря уже подул холодный воздух, заставляя слегка ежиться бредущего по берегу человека. Ноги его еще чувствовали тепло песка, нагретого под палящим дневным солнцем. Он остановился и посмотрел на океан, вдаль, туда, где небо касалось воды, отчаянно выискивая глазами свою путеводную звезду. 
Бессонница часто мучила его, и, хотя сон не был нужен ему физически, он уже давно желал его морально. Планы, занимавшие его разум в дневное время, уступали свое место переживаниям души с приходом ночи. Привычка замирать, уходить в себя и думать о чем-то – всего лишь прикрытие для гложившего его изнутри одиночества. Это не всегда было состояние глубокой задумчивости. Иногда это был всего лишь отупляющий ступор, без мыслей, без чувств… Но на фоне прожитых тысячелетий вечности эти минуты не значили абсолютно ничего.
Он всегда чувствовал, когда кто-то оказывался рядом. Чье-то присутствие каким-то непостижимым образом на краткие мгновения развеивало невозможную сосущую пустоту в его душе. Хотя, возможно, это была лишь иллюзия. Ибо через его жизнь прошло очень много людей, столько, что трудно даже вообразить, однако еще никому не удалось разрушить ту ледяную стену, которую он вокруг себя построил. Почти никому…
— Здравствуй, — не оборачиваясь, произнес он.
— Доброй ночи, Джейкоб, — мягко ответил его гость.
— Почему ты пришел?
— Потому что я все еще могу приходить сюда, — уклончиво ответил он. – Как ты?
— Я в порядке, — стандартный штамп, ни одной эмоции, но именно эта фраза вывела его собеседника из себя, словно ударив по нему хлыстом.
— Нет, Джейкоб, ты НЕ в порядке, — голос чуть громче, чем следует, — Разве ты этого не видишь? Зачем ты снова и снова загоняешь и себя и меня в этот тупик? Какого черта ты все начал сначала?
— Ты снова об этом, — устало обронил Джейкоб. Тема изрядно успела надоесть ему. – Ты же знаешь, что я не отступлю от своей цели.
— Но это же просто бессмысленно.
— Ты будешь рассказывать мне о смысле? – Джейкоб резко развернулся лицом к собеседнику, его голубые глаза блеснули сталью в свете луны, — Ты?! Это ты отступился от нашей веры, а не я.
— Эта вера загонит тебя в гроб, Джейкоб. Ты мучаешь и себя и меня. И все ради чего? Ради идеи, ради убеждения.
— Перестань, можешь рассказывать это кому-нибудь другому, — нахмурился он, стараясь скрыть, что эти слова задели его. – Я ведь прекрасно знаю, что будет, если я выполню то, о чем ты просишь. Я знаю, что ты сотворишь с этим миром.
— А зачем тебе этот мир? Зачем тебе люди? Что хорошего они сделали тебе. Ты приводил их сюда столько, что я уже сбился со счета, и все, все слышишь! только разрушали. Никто из них не смог помочь тебе.
— Просто я верю в них…. И в нас.
Человек в черном со вздохом опустился на песок, уткнувшись на секунду головой в ладони. Джейкоб опустился рядом, оперевшись спиной о большой валун.
— В этом вся и проблема, Джейкоб, — голос его звучал гулко и надломлено. Он так и не поднял головы. – Ты слишком веришь в них. Однажды один из них просто убьет тебя, и ты ничего не сделаешь.
— И кто же это устроит? – ехидно спросил Джейкоб.
— Это не важно! – с трудом сдерживая гнев, воскликнул он. – Важно то, что ты настолько слеп, что будешь до последнего надеяться в доброту этих людишек, до последнего, Джейкоб! Твоя вера тебя погубит.
— Спасибо за заботу.
— Не ехидничай, Джейкоб, тебе не идет. Неужели ты просто не можешь отпустить меня. Это решило бы все проблемы.
— Прости, но это не выход.
— Иногда мне кажется, что ты не хочешь отпускать меня от себя, потому что тогда останешься совсем один. Но времена, когда мы мирно играли в шахматы и рассуждали о бытие вселенной прошли. Очнись, Джейкоб! Мы с тобой враги, и ты сам виноват в этом. Ты не оставляешь мне другого выбора, кроме как убить тебя.
— У тебя всегда есть выбор, — упрямо произнес Джейкоб.
На самом деле он слушал своего собеседника очень внимательно, и внимал каждому его слову. Но он давно научился подчинять свои чувства разуму. Он видел только цель, не замечая препятствий, проходя сквозь них, и лишь иногда останавливаясь, замечая, что все, кого он вел, остались далеко позади. Все, кто у него остался, это его нынешний враг, его бывший друг… и Джейку было плевать на то, что он может погибнуть от его руки. Столетия одиночества научили его ценить то немногое, что у него было.
— Мне жаль, что ты не понимаешь и не слышишь меня, — тихо произнес человек в черном.
— Нет, это ты никак не хочешь меня понять…
Собеседник Джейкоба как-то нервно пожал плечами и, резко поднявшись на ноги и бросив сквозь зубы: «Спокойной ночи», пошел в сторону джунглей.
— Но ты все еще остаешься моим другом, — перекрикивая поднявшийся порыв ветра, произнес Джейкоб.
Человек в черном обернулся и посмотрел на своего оппонента в эту минуту сбросившего с себя все оковы контроля и напускной холодности. Джейкоб стоял, поеживаясь от холода, такой беззащитный на фоне огромного океана. На лице его отражалась вся гамма испытываемых эмоций… одиночество, боль, сомнение…
— Да, Джейкоб, я знаю. Я плачу за это слишком большую цену, — негромко произнес он и растворился в ночи.