Идти по лесу вечером - то еще удовольствие. Меня сжирают комары, и в глубине души я чертовски зол, потому что какая-то моя частичка мечтала сегодня остаться дома в компании подушки и одеяла. Я очень устал на очередной дурацкой… нет, не так, на очередной важной миссии. Но об этом никому не положено знать. Даже у меня есть свои маленькие секреты. И поэтому я иду, вполголоса чертыхаясь на заросли крапивы, мошкару и колючие ветки, рвущие одежду, - иду и все равно знаю, что сегодня - самый прекрасный вечер за всю неделю. Может быть, если бы не было вот таких вечеров, все остальные для меня тоже перестали бы существовать.

Мой путь лежит через весь этот лес, но на самом деле занимает не более получаса. Просто нетерпение превращает минуты в часы, поэтому, когда я обнаруживаю, что случайно свернул не туда, то буквально взрываюсь от ярости. Черт бы побрал мою вечную невнимательность! Только потерял время. Ругаясь, возвращаюсь назад и выбираю верную дорогу.

Но под ногами поскрипывает первая опавшая листва. Уже почти осень, Саске. Быть может, это последние по-настоящему теплые дни. Нам обоим совершенно не свойственна сентиментальность, но сейчас, идя в полном одиночестве, я могу себе позволить немного поразмышлять о вечном - в качестве исключения. И, если признаться, мне все же нравится дышать этим чистым, пахнущим хвоей воздухом. Нравится тихое щебетание птиц. Нравится огромный шар солнца, все ниже скатывающийся к линии горизонта. И хотя я зол и устал, и ругаю этот лес на чем свет стоит, мне все же хорошо. Потому что сейчас я выйду к реке, и…

Темные волосы немного растрепаны, взгляд карих глаз спокоен, на губах - полуулыбка.

- Наруто.

Это не приветствие, не вопрос. Просто ты пришел, и я пришел. Как всегда.

- Саске.

Давно не виделись. Целую неделю.

Ты неизвестно чему пожимаешь плечами и, пройдя чуть вперед к берегу реки, устраиваешься на земле, подложив руку под голову. Похоже, ты так и лежал, дожидаясь меня, но, издалека заслышав шаги, вскочил. Разумеется, ты знаешь, что никто, кроме меня, сюда не придет, но рефлексы ниндзя - штука неискоренимая. Всегда наготове. Да что там, сам такой же.

Улыбнувшись собственным мыслям, подхожу к тебе, ложусь рядом и смотрю в небо. Оно уже не голубое - закат окрасил его в персиковые тона, и только темными вкраплениями местами повисли маленькие мохнатые тучки. Я вглядываюсь в них, пытаясь разглядеть все до мельчайших деталей, и ощущаю обычное в таких случаях головокружение, от которого начисто испаряются все лишние мысли…

Мы лежим так довольно долго, прежде чем я, наконец, поворачиваю голову в твою сторону и вижу, что твои глаза закрыты. Ты спишь? Вряд ли. Просто устал. Ты сегодня очень бледен, Саске. Под глазами залегли тени, и в уголках рта - маленькие морщинки… Я не спрашиваю, счастлив ли ты там, куда ушел. Мы знаем ответ. Ответ, одинаковый для нас обоих. Но, в конце концов, когда это имеет значение? Каждый выбирает свой путь и идет по нему до конца, чего бы это ни стоило.

- Ты сегодня опоздал, - вдруг замечаешь ты довольно-таки равнодушным тоном.

- Ага. Были дела.

Я никогда не рассказываю, какие именно. Ты тоже. Окружающий мир не имеет значения, когда мы здесь, вдвоем.

Ты сладко потягиваешься и встаешь. На губах играет легкая улыбка.

- Кажется, вода сегодня теплая. Искупаемся?

Я киваю и, привстав, стягиваю с себя одежду. Мне действительно хочется поплавать. Ты развязываешь пояс медленно, чтобы не сказать благородно, но я сдерживаю усмешку и отворачиваюсь: не хочу получить чем-нибудь тяжелым по голове. Когда я снова смотрю на тебя, ты уже заходишь в воду. Твоя кожа очень бледная, но в свете заходящего солнца она становится такой же персиковой, как и небо над головой. Это красиво. Я иду следом за тобой и невольно вздрагиваю: не такая уж вода и теплая… А, черт с ним! Разбегаюсь и ныряю, поднимая столб искрящихся брызг…

Когда я выныриваю и протираю глаза, первое, что я слышу - отборные ругательства.

- Саске, ты зануда! - хохочу я, и ты бесишься еще больше. Твои волосы намокли, по лицу стекают струйки воды. Черт, похоже, я неслабо обдал тебя, ныряя…

- Идиот, вот же идиот! - отплевываешься ты, но еще немного, и ты тоже рассмеешься, я знаю.

Когда я в Конохе, с друзьями, я стараюсь всегда быть веселым. Наверно, быть другим у меня просто не очень хорошо получается. Но ты… ты очень редко смеешься. Только наедине со мной. Потому что я никому не расскажу - а даже если бы и рассказал, вряд ли кто-то бы мне поверил: Учиха Саске не улыбается. Это нонсенс. Учиха Саске не может проводить вечер раз в неделю в компании Узумаки Наруто. Они не виделись уже несколько лет. Они враги.

Но мир катится ко всем чертям, а мы брызгаемся друг на друга в холодном озере, и мы смеемся, и на солнце невозможно смотреть, потому что оно огромное и красное, и у нас нет ни памяти, ни прошлого, ни будущего. Мы просто есть - ты и я.

Когда мы выбираемся на берег, кожа немедленно покрывается мурашками. Как бы то ни было, скоро стемнеет. Я пытаюсь найти спички, но ты пожимаешь плечами и в мгновение ока разводишь костер с помощью дзюцу. Отличное применение, посмеиваюсь я. Ты непонимающе смотришь. Ох, Саске, болван.

Ветки прохрустывают в пламени, и становится очень уютно. Мы молча сидим, очень близко друг к другу, и смотрим на огонь. Это успокаивает.

- Наруто…

Я поднимаю голову и сталкиваюсь с тобой взглядом.

- Что?

- Что там происходит?

- Где?

- Ну… там.

Пожимаю плечами.

- Да ничего. Все как обычно.

- Все?

- Ты уверен, что хочешь подробностей?

- Нет.

Тебя не было в Конохе около трех лет. И знаешь, я даже не солгу, если скажу, что сам привык к твоему отсутствию. Пожалуй, мне будет странно однажды выйти из дома и встретить тебя на улице. Времена меняются, с этим ничего не поделаешь, и хотя по-прежнему есть те, кто ждет тебя, их ожидание давно не полно отчаяния и боли. Жизнь так устроена, чувства притупляются. А я вот привык видеть тебя здесь, у реки, раз в неделю, вечером, когда все уверены, что я глухо сплю или же поглощаю рамен. Меня никто не будет искать. Не знаю, какую причину придумываешь ты, чтобы удрать из логова Орочимару. Не знаю, нужно ли тебе вообще придумывать причины. Об этом мы тоже никогда не говорим, потому что это не имеет совершенно никакого значения. До тех пор, пока мы приходим сюда.

В твоих глазах пляшут веселые искорки. То ли это просто отражение пламени, то ли у тебя действительно хорошее настроение?

- Саске?

- А?

- Надо будет в следующий раз захватить сакэ.

Ты вопросительно приподнимаешь бровь.

- Не знал, что ты страдаешь от алкоголизма, Наруто.

- Идиот. Просто я подумал… наверно, здорово пить сакэ ночью, у реки. У костра. Это согревает…

Ты с минуту задумчиво смотришь на меня, и мне даже становится неуютно под твоим пристальным взглядом, а потом твердая ладонь внезапно накрывает мои пальцы, чуть сжимая их. Я вздрагиваю.

- Я думал, что ты уже согрелся, - шепотом произносишь ты, не сводя с меня глаз.

- Ну… - стараюсь сделать вид, что ничего не замечаю. - Немного. Не совсем.

Почему ты так близко, Саске? Что еще за черт…

Но ты просто сидишь рядом, не отпуская мою руку, и больше ничего не говоришь.

Спустя минуту это становится невыносимо.

Мне хочется потянуться к тебе. Хочется стиснуть и твою руку, хочется прижаться лбом к твоему лбу и посмотреть прямо в глаза, совсем близко, хочется вцепиться в твои плечи и… и…

Что еще за черт?...

- Саске.

- …

- Саске. Завтра утром мне к Цунаде.

- Зачем?

- Говорит, миссия новая. Наверно, меня какое-то время не будет. Еще пока не знаю. Если я не приду в следующий раз, я…

- Понял.

- Надеюсь, ненадолго. Я… рано утром схожу и выясню…

- Рано?

- Ну да. Постараюсь завтра проснуться пораньше и сразу к ней. Успею.

Ты хмыкаешь.

- Если так торопишься, можешь идти прямо сейчас.

Черт, Саске, ты идиот! Хмурюсь и отворачиваюсь.

- Мне не нужно твоего разрешения, чтобы уйти. Если я здесь, то только потому, что сам так хочу, - бормочу себе под нос. Конечно, ты слышишь, но не реагируешь. Так на тебя похоже! Вот почему, спрашивается, я до сих пор срываюсь от всех твоих насмешек? Иногда мой темперамент бесит даже меня самого.

Но твоя ладонь крепче сжимает мою руку, и я напрягаюсь.

- Саске, что-то не так?

Ты молчишь.

- Саске.

Молчание. Ладонь исчезает.

- Саске!!! - взрываюсь я, резко оборачиваюсь и хватаю тебя за плечи. У тебя испуганный взгляд. Не ожидал, да?! - Что с тобой сегодня?!

Ты кривишь губы в усмешке и пытаешься отвернуться.

- Не подходи ко мне так близко, Наруто, - выдавливаешь ты.

- А то - что? - хмурюсь. Опять начинается.

Уверенно встречаю уже холодный взгляд темных глаз. Вот в такие моменты мне чертовски сложно сказать, о чем ты думаешь. Только что ты сидишь у костра, задумчивый и расслабленный, а потом вдруг начинаешь плеваться ядом.

- А то - все! Отвали!

И что только у тебя в голове, Саске?!..

Я зол. Всю свою жизнь, не зная, что делать, я действовал импульсивно. И обычно, это неплохо срабатывало - что бы там ни говорили окружающие. Человеческая интуиция - все-таки величайший помощник в сложных ситуациях. Поэтому я понятия не имею, что движет мной, какие цели, какие мысли, какие желания - но я резко дергаю твои плечи на себя и, с удовольствием наблюдая, как будто в замедленной съемке откидывается назад темноволосая голова, до боли впиваюсь в узкие губы, пробуя на вкус не только нежную кожу, но и кровь под ней…

Наверно, ты в недоумении. Ничего не могу сказать, потому что мои глаза закрыты, а твои губы неподвижны. Вполне вероятно, что когда я, наконец, оторвусь от твоего рта, мои страдания в этом мире будут раз и навсегда пресечены мощным ударом меча по шее. Я почти смиряюсь с этой мыслью и осторожно слизываю кровь с твоей нижней губы. Соленый и немного горьковатый привкус… ты… Это уже не впервые, но мы предусмотрительно стараемся не говорить об этом. Делать вид, что ничего не произошло. Так удобнее нам обоим. Что с того, что я в очередной раз сорвался и поцеловал тебя? Что с того, Саске?

- Наруто… - горячо выдыхаешь ты мне в губы, и голова кружится, и я схожу с ума от желания касаться тебя снова и снова… - Наруто…

Ты никогда не произносишь вслух того, чего хочешь, и я надеюсь, что мои догадки верны, когда скольжу языком по шее, прижимаюсь губами к плечу и чуть прикусываю кожу на ключице. Я надеюсь, что ты не убьешь меня хотя бы прямо сейчас, потому что в такие минуты, рядом с тобой, я теряюсь в горечи и, одновременно, мучительной сладости ощущений - и мне так хочется продлить их, так страшно испортить то немногое, что у нас осталось… Но наверно, сегодня тебе тоже нелегко, потому что ты не отталкиваешь, а наоборот, притягиваешь меня ближе, и аромат твоих волос слишком пьянит, чтобы я мог сдержать тихий вздох. Саске… Сильные руки смыкаются у меня на талии и увлекают вниз, а в следующее мгновение мы уже лежим на земле, и я пытаюсь разорвать на тебе одежду, потому что нет сил больше ждать, потому что ты здесь, и я здесь, и к черту все остальное. А твои губы внезапно становятся почти осторожными, исследуя кожу у меня за ухом. Я чувствую, как дрожит твое дыхание, по телу бегут мурашки. Саске… что же мы сейчас творим? Блики пламени играют на светлой коже, одежда летит в сторону, и ты вздрагиваешь от неожиданности, должно быть, внезапно осознав, что мы оба почти обнажены. Нет, не думай, не думай, только не сейчас, пожалуйста! Я беру в ладони твое лицо и вновь прижимаюсь к кровоточащей губе, покрывая ее нежными поцелуями. Саске…

Сколько бы признаний я ни сделал, ты всегда умудрялся посмеяться над ними. Всегда выставлял меня идиотом. Мой лучший друг, мой брат, первый человек в этом мире, ставший важным для меня… Ты ненавидишь сентиментальность - и вообще-то, я ненавижу ее даже больше, чем ты - так что нет ничего удивительного в том, что поцелуи прерывает сильный укус. Я вскрикиваю, прижав ладонь к мгновенно покрасневшей коже, и яростно смотрю на тебя. Идиот. В темных глазах смесь удивления, гнева и… Клянусь, я убью тебя, если еще хоть раз так на меня посмотришь!

Приподнятая бровь.

- И?

Я хмыкаю и касаюсь твоей ладони - сначала мягко и осторожно, а потом резко сжимаю ее почти до треска в суставах, в очередной раз поражаясь тому, какие длинные и тонкие у тебя пальцы, - сжимаю и чувствую, как что-то давит в груди, словно отзвук твоей собственной боли. Я вцепляюсь в тебя почти отчаянно, сходя с ума от возможности потерять эту нить, связавшую нас вопреки обстоятельствам и времени. Я не отпущу тебя, Саске, - не знаю, почему, и плевать мне на все объяснения. Я просто не отпущу тебя и сгорю вместе с тобой, если ты утянешь меня в вулкан своей ненависти.

Ты чуть слышно усмехаешься.

Не смей сомневаться во мне, Саске. Не смей.

В этот раз я целую тебя яростно и жестко, впиваясь ногтями в кожу на шее, безжалостно терзая губы в попытке сорвать с них хотя бы слабый стон - но твоей выдержке можно только позавидовать. Свободной рукой ты проводишь по моей обнаженной спине, скользя к ягодицам и чуть сжимая… Саске… я…

Нет уж!

И почему наши отношения вечно полны борьбы?

Твои пальцы холоднее льда, они заставляют вздрагивать и требовать большего, но сегодня я не могу позволить тебе завладеть ситуацией, потому что ты вечно все портишь обилием мыслей. Не отрываясь от твоих губ, я перекатываюсь так, что оказываюсь сверху, лежа на тебе и вдавливая в землю. Высвободив руку, провожу кончиками пальцев от ключицам по груди к животу, чуть скользнув в сторону и задев напряженный сосок. Ты выгибаешься от прикосновения, вжимаясь в меня бедрами. Твои глаза снова закрыты, и лишь чуть подрагивающие ресницы выдают тебя. Саске… Сколько бы я отдал сейчас за то, чтобы узнать, что творится в твоей голове… чтобы узнать, почему ты позволяешь мне делать то, чего я сам от себя не ожидал… Но причины сводят с ума, а потому я горячо выдыхаю тебе в шею и рисую языком Бог знает какие символы на мускулистой груди. У меня снова кружится голова. Ты мой наркотик, Саске. Я….

Бедра прижимаются ко мне все крепче, и твое возбуждение скрыть уже невозможно. И я дурак, я полный идиот, потому что совсем не уверен в том, что следует делать, потому что не читал эти книжки Эро-сеннина и совершенно не думал, что мне могут потребоваться эти познания в ближайшем будущем… И почему-то мне кажется, что ты находишься в том же недоумении, что и я - точнее, я надеюсь на это. Если бы ты знал, что делать, то… Черт, черт, я, наверно, придушил бы тебя на месте! Эта мысль пронзает меня, и я яростно вцепляюсь зубами в сосок, вырывая, наконец, из твоего горла сдавленный вскрик. Саске. Если кто-то касался тебя… Разорву на кусочки. Ты мой. Мой. И в очередной раз наплевав на мысли и сомнения, я действую интуитивно, одним движением сдергивая с тебя штаны и освобождая твой возбужденный член.

Зажмуриваешься? Отворачиваешься? Замечательно. Мне нравится это.

Я приподнимаюсь на локтях, запечатлевая последний поцелуй на твоем пораненном соске, и спускаюсь ниже, до тех пор, пока мои губы не касаются темных завитков волос на лобке. Ты вздрагиваешь и вскидываешь бедра. Я чувствую, чего ты хочешь. Провожу кончиком языка вдоль ствола члена, задеваю головку и, наконец, полностью обхватываю его губами и всасываю, как могу глубоко.

Вот тут ты сдаешься, Саске. Твои стоны, скорее похожие на всхлипывания, становятся громкими и отчаянными. Я старательно работаю языком, совсем не уверенный в том, как это надо делать, но тебе нравится, а значит, что-то я все-таки умею. Надо будет попробовать наоборот, чтобы ты мне… Эта мысль возбуждает невероятно, и мне хочется потереться о тебя своей эрекцией, хочется, чтобы ты тоже взял… чтобы… Хорошо, что ты не видишь, как я краснею. К черту мысли, к черту, сам же решил. Саске…

- Наруто…. - сдавленно откликаешься ты, вновь подбрасывая бедра, и я почти задыхаюсь от того, как глубоко проникает мне в рот твой член. - Черт бы тебя побрал, черт бы тебя побрал!

Смешно. Ты так забавно ругаешься, и если бы я не был сейчас занят, то наверняка расхохотался бы над пикантностью ситуации, но тогда это уже точно стоило бы мне жизни. А потому я, собравшись с силами, чуть отстраняюсь и, напоследок сильно лизнув головку, приподнимаюсь на руках и смотрю тебе в лицо. Щеки порозовели, губы полуоткрыты… так и хочется снова целовать их, целовать до безумия… Внезапно твои глаза распахиваются. Шаринганы? Хех. Я уже давно не видел их. Страсть пробуждает в тебе желание биться, Саске?

Мы чудовищно похожи.

Заострившиеся ногти впиваются мне в спину, и я чувствую тоненькие горячие ручейки крови. С глухим рыком хватаю тебя за волосы, заставляя запрокинуть голову, и оставляю сильный засос на шее. Мой. Только мой.

Твои ноги сами раздвигаются, и я пытаюсь войти в тебя, сначала безуспешно - потому что, наверно, что-то не так, чего-то я не знаю, и ты не знаешь, и слава Богам, что так оно и есть - но ты интуитивно помогаешь мне, рукой, пальцами, что-то там делаешь, я не вижу - и вдруг меня охватывает жар и нестерпимое желание оказаться еще глубже, чтобы ты полностью…. Но твои глаза зажмурены, и ты так сильно кусаешь губы, что я понимаю - нет, не так, нужно остановиться, нужно… назад… Я двигаюсь, и ты вскрикиваешь, приподнимая бедра… Черт, так хорошо или...? что мне делать? Саске, я…

И, словно прочитав мои сумбурные мысли, ты стискиваешь зубы и яростно выдавливаешь:

- Куда? Продолжай, идиот, понял?!

И я продолжаю, потому что кто бы мог подумать, что сдерживаться бывает так нестерпимо сложно? И хотя меня все еще мучает мысль о том, больно ли тебе, и правильно ли мы это делаем, постепенно от нее остается лишь призрачный след, а тело заполняют новые, доселе неведомые ощущения…

Почему наши отношения полны боли, Саске? Даже сейчас: твои губы искусаны, на подбородке - след крови, а про месиво, в которое превратилась моя спина, пока я вхожу в тебя глубокими сильными толчками, лучше вообще промолчать. У тебя сильные пальцы. У меня острые зубы. Мне хочется прижиматься к тебе так, чтобы тебе было больно - и чтобы я был причиной этого. Чтобы ты кричал, и я слышал тебя, чувствовал тебя, твое горячее дрожащее тело, твои пылающие огнем глаза - потому что тогда я знаю, что ты вправду рядом, и это не игра. Это самое настоящее в моей жизни. И клянусь, если кто-то - Орочимару, Акацки, да хоть сам Господь Бог - рискнет попробовать отнять это у меня - у нас - клянусь, я уничтожу любого.

Наверно, я слишком увлекаюсь, потому что не замечаю, когда твоя правая рука переместилась с моей спины вниз и обхватила член. Короткие, отрывистые движения… Черт, надо было самому догадаться, что тебе от этого будет приятно… Пытаюсь оттолкнуть твою руку и сделать то же самое сам, но ты гневно шипишь на меня, не позволяя дотронуться. Идиот. Я хватаю тебя за бедра, вжимаясь еще глубже, в глазах уже начинают мелькать искры, и я знаю, что еще немного, и… Но сначала ты, Саске, понял? И не надейся, что будет наоборот. Изловчившись, хватаю тебя за запястье, вынуждая на мгновение разжать пальцы, и в ту же секунду перехватываю инициативу. Пробегаюсь кончиками пальцев по мошонке, получаю удар кулаком в челюсть, дергаюсь, но не отпускаю, обхватываю крепче и ласкаю так, что ты не выдерживаешь и кричишь мое имя, краснея и, несомненно, сгорая от гнева в глубине души.

- Наруто!...

Саске.

Я…

Я не знаю, как все это заканчивается. Будто взрыв в голове, во всем теле, будто по сосудам растекается лава, и в эпицентре этого вулкана - ты, только ты, рядом, мой, Саске…

И потом мы очень долго лежим, прижавшись друг к другу, и глаза открывать страшно, потому что тогда точно придется что-то объяснять и думать, о чем-то говорить, а не просто чувствовать, как это было у нас всегда…

А завтра будет новый день, и расстояние между нами станет завесой для других. Никто не сможет даже заподозрить, как много я знаю о тебе, как много ты знаешь обо мне. Но я все равно увижу, как сухой ветер пустыни шевелит черные пряди твоих волос, когда ты выходишь на порог и, чуть прищурившись, вглядываешься в горизонт. Твои пальцы стискивают дверной косяк, а губы кривятся в презрительной ухмылке. Я почти услышу твои мысли, доносящиеся сквозь сотни миль вместе с дыханием ветра. Саске…

Когда ты встаешь, сполоснувшись в реке, начинаешь одеваться, я все-таки нахожу в себе силы последовать твоему примеру. Нам обоим нужно вернуться до восхода, чтобы никто ничего не заподозрил. Риск сейчас - непозволительная роскошь. Лучше сохранить иллюзию, чем столкнуться с последствиями ее уничтожения.

- Наруто.

- Да?

Ты опускаешь взгляд, и мне это определенно не нравится. А еще больше мне не нравится, что твои кулаки стиснуты.

- Ты говорил про миссию, помнишь?

- И?

- Если… если мы с тобой вдруг столкнемся во время…

- У тебя есть основания полагать, что в этот раз все может случиться именно так? - хмурюсь. - Я и сам еще не знаю, чего от меня хочет Цунаде.

Ты пожимаешь плечами.

- Рано или поздно это должно будет случиться. Мы с тобой знали это с самого начала. Нельзя вечно закрывать глаза на действительность.

Мои руки тоже сжимаются в кулаки, а внутри закипает гнев.

- А кто тут закрывает на нее глаза? - яростно смотрю на тебя. - Черт подери, Саске, что бы ни случилось - мы пройдем через это. Я плюну в лицо тому, кто посмеет усомниться в нашей силе. Даже если этим человеком будешь ты сам.

- Только попробуй.

- Еще как попробую!

Но в твоем взгляде насмешка, и я почти привык к твоим перепадам настроения. В конце концов, не многим вообще удается наблюдать их. Будь разным, Саске. Будь ехидным и печальным, задумчивым, хмурым, резким, будь таким, каким ты захочешь быть - только никогда больше не смей уходить от меня. Я готов столкнуться с тобой в тысяче сражений, если так будет угодно судьбе или нам обоим, я готов отвоевать тебя у целого мира, у людей и богов, только…

- Увидимся?

- До встречи.

Тихие шаги. Я провожу тебя взглядом, прежде чем отвернусь и пойду в свою сторону.

И пусть в эту минуту мы удаляемся друг от друга. Но мы все еще дышим одним воздухом, Саске. И у нас по-прежнему есть вечер, полный красных лучей заходящего солнца, шелковистой травы, холодных брызг и горячего шепота. Я вновь увижу его во сне, когда буду далеко отсюда. Я буду помнить его, даже если мои глаза закроются навеки.

Ты уходишь?

Обернись, Саске.

Я здесь.

Посмотри на меня…