План
- Точно сработает? – уточнил Кога.
Старый демон широко улыбнулся, отчего волка сразу передернуло: может дедок когда-то и клацал зубами, но теперь во рту торчали черные гнилые пеньки, да и разило оттуда так, что комары дохли на подлете.
- Уж не сумлевайся, - с присвистом пообещал старик. Кога невзначай попятился, стараясь не дышать носом. Вонь у этого замшелого пугала шла не только изо рта. Кога до сих пор полагал, что привычен к любым запахам – в конце концов, сколько ночей провел в логовах самых настоящих волков, засыпал с ними бок о бок, да и спутники его любовью к чистоте не страдали, но от идущего от демона едкого, животного смрада аж глаза начинали слезиться.
Он наткнулся на старика в болоте - тот завяз в трясине. Ноги быстро погружались в зыбкую слякоть, а сил ухватиться за ветки и вытянуть себя у доходяги не хватило. Справедливо рассудив, что Кагоме сей благородный подвиг придется по нраву, Кога бросился спасать бедолагу - выволок из грязи на землю-матушку. Едва переведя дыхание и глотнув чистой водички, старый хрыч замямлил о достойном вознаграждении за величайшую доброту и милосердие Волчьего Князя.
- Да черт с ним, - озадаченно буркнул Кога, почесывая затылок. – Ничего мне не надо, старикан.
Осклабившись, тот пихнул волка под ребро.
- Ври да не завирайся, - наставительно захихикал он. – Я тебе не простой дедок буду, а колдун. Знаешь, какие чудеса творить умею - у-у-у-у-у...Колдуй, демон, колдуй, дед, трое сбоку, волчий след... - старик оценивающего оглядел Когу с ног до головы. – Давай-ка вместе покумекаем, чего тебе надобно. Может, злата-серебра? Хоромы до небес?
Кога прыснул
- На кой мне все это? Наша крыша - небо голубое. Сам посуди - что я делать буду с горой денег и дворцом?
- А к власти охоты не имеешь? Может, собрать тебе великую рать?
Волк покатился со смеху, потом вытер слезы с глаз, оттолкнулся от земли и взмыл высоко в небо, в полете продемонстрировав парочку лихих ударов, по завершении которых изящно приземлился прямо перед колдуном.
- Ну, и что толку от рати-то? – фыркнул Кога. – Парочка верных соратников в помощь, и мне любой враг по плечу.
Старый гриб глубокомысленно потер подбородок, потом, не переставая хмурить брови, поковырял заскорузлым пальцем в недрах волосатого уха.
- И что - даже мести не нать? – поинтересовался он, сосредоточенно разглядывая желтые комья на извлеченном из уха пальце. – Может, жаждешь погубить вражину злейшего али еще кого, кто тебе не по нраву?
Кога криво ухмыльнулся и щелкнул костяшками пальцев прямо перед носом древней развалины.
- Враг у меня есть, только я с ним и без тебя разберусь. Своими когтями Нараку раздеру, и никакого волшебства мне для этого не требуется.
Убедившись, что фантазия старика иссякла, а список неосуществимых желаний подошел к концу, Кога отвернулся. С утречка он успел почуять где-то рядом запах полукровки и теперь облизывался при мысли о скорой встрече с Кагоме - прямо-таки уже видел, как наполнятся теплом ее огромные глаза, когда он поведает о своем бескорыстном подвиге, о сострадании и беззаветной отваге посреди гиблой трясины и о великодушном отказе от предлагаемой награды.
Кога уже приготовился совершить прыжок, надеясь, что Хаккаку и Гинта не потеряют его след, когда дедок прошепелявил вслед:
- А что насчет сердечных дел?
- А для любви мне волшебства и подавно не надо! - отрезал он, скалясь от злости, что демон нащупал-таки его слабое место. – Глаза пошире разинь! Я что - похож на выродка, от которого бабы шарахаются?
- Да что ты, что ты!.. - залепетал демон, отмахиваясь сморщенными ручонками. – Рази ж я то сказать хотел... Вижу - молодой, пригожий, державный... Да вокруг тебя демонессы должны косяками ходить.
- И ходят, - подтвердил Кога. Хорошо, что соображалка у старика еще работала, а то б плескался сейчас в болоте по новой.
Демон снова показал в улыбке гнилые зубы и, хитро щурясь, забормотал:
- Но ведь, однако-ся, так бывает, что зазноба уже к другому прикипела, - старик проникновенно заглянул в глаза Коге и подмигнул. – Тогда будь ты хоть трижды самурай, не отвадишь ее от супротивника.
- Сестричка Кагоме! – просиял Хаккаку и покосился на Гинту за поддержкой. Однако вожак испепелил соратников взглядом, заставив одного позеленеть, а второго съежится и в очередной раз убедиться, что правда до добра до доводит. Кога фыркнул, окинул взором старика и, гордо задрав подбородок, изрек:
- Так и быть, уболтал. Выкладывай, что там у тебя есть.

Подготовка

- Кога-кун! – воскликнула она, и ее глаза радостно заблестели. – Как я рада тебя видеть!
- И я тебя, моя прекрасная Кагоме, - ответил он, силясь перевести дыхание от избытка чувств, всегда одолевавших в ее присутствии. Кагоме смотрела с такой теплотой, что он выпятил грудь и задрал подбородок, стараясь выглядеть еще внушительней. Момент встречи неизменно возносил его на седьмое небо - такой неподдельной радостью вспыхивала Кагоме. Дружба-дружбой, но Кога-то чувствовал, как она тосковала без него, как таяла в его объятиях.
Кога нежно прижал ее к себе, осторожно погладил по подбородку, мысленно произнося те самые несказанные слова, что должны будут связать их навсегда. Кагоме обняла его, прижимаясь, подталкивая к следующему шагу, и Кога вдохнул поглубже, чтобы наконец-то склониться к этим алым, мягким губам, коснуться их поцелуем. Словно во сне, он потянулся к ней…
- Кога-кун? Что с тобой?
Ее голос вдребезги разбил его мечтания, и Кога сдвинул брови, косясь: как выяснилось, Кагоме давно стояла в сторонке, а он умиленно взирал на рыло собственноручно умертвленного кабана, которого - на собственном, опять же, - горбу приволок любимой. Типа - на ужин. Типа - просто так. За спиной то ли Гинта, то ли Хаккаку обнаглел до гнусного смешка, и Кога шмякнул тушу на землю.
- Прости, - прошептал он, не в силах поднять глаза на Кагоме. – Я тут о своем задумался... О волчьем…
Лучшего в голову не пришло - вот и стоял идиот идиотом, сознавая, что именно так в ее глазах и выглядел. Даже до Гинты и Хаккаку – кретинов законченных – дошел весь комизм ситуации. И что делать дальше? Ситуацию разрядил песий выродок, локтем оттеснивший Кагоме за спину и нависший над добычей.
- А свинью чего приволок, волчина? – полюбопытствовал он, пиная кабана босой ногой. – Она, случаем, не твоя подружка? Что-то вялая какая-то…
- Заткнись! – рявкнул Кога, взбешенный, что полукровка снова испохабил тщательно спланированное представление. – Тебя сюда вообще не звали, так что отвали! Это, - Кога сделал широкий жест, - дар моей Кагоме.
Инуяша прищурился и тихонько зарычал в ответ на наглое высказывание, но Кагоме сразу вклинилась между извечными соперниками.
- Мне? – переспросила она, опасливо глядя на огромную тушу. – Ну… спасибо тебе, конечно, Кога… но я, честно говоря… понятия не имею, что делать с… мертвой свиньей.
Она не уставала удивлять его своей невинностью.
- На ужин пойдет, - пояснил Кога. – Решил тебя порадовать. Мясо молодое, свежее… пальчики оближешь.
Кагоме совсем растерялась и попятилась.
- Ты... конечно, извини... - прошептала она. – Но я столько... не съем... Тем более - сырым...
- Зачем же сразу "сырым"? - фыркнул он, с нескрываемым удивлением поворачиваясь. Она его не поняла? Решила, будто он не знает, что его Кагоме употребляет только пищу, приготовленную на огне? Он же парень смекалистый - ясно дело, она ж не дикая волчица, чтобы вгрызаться в окровавленную плоть!.. И за это он ее тоже любит.
Девушка вспыхнула и отвернулась.
- В общем... Я и готовить это не умею, - чуть увереннее призналась она. – Правда-правда, Кога-кун. Даже не знаю, с чего начать.
Он засмеялся, наконец-то осознав причину ее тревог.
- Положись на меня, - поставил он в известность всех присутствующих на поляне, попутно без лишних слов обрисовывая Гинте и Хаккаку ближайшую перспективу. – Я своими руками приготовлю его, дражайшая Кагоме. Изысканнейший ужин для тебя… и твоих друзей, в знак благодарности за всю ту помощь, что вы оказывали в прошлом…
Кагоме покраснела от удовольствия. Она шагнула к нему и взяла за руку.
- Спасибо тебе, - выдохнула девушка, взирая на волка восхищенными глазами. – Ты такой замечательный, Кога-кун.
От этого взгляда у него едва не случился разрыв сердца: позабыв обо всем, включая план, Кога сжал ее руки и поднес к губам.
- Это все для тебя, - прошептал он, целуя тонкие пальцы. – Я все готов сделать для женщины, которую люблю…
Кагоме нервно захихикала, и именно в этот момент возникший из ниоткуда Инуяша сцапал ее за локоть и выдернул из хватких волчьих лап.
- Как же, замечательный! - бросил полукровка. – Он тебя просто охмурить пытается, Кагоме! Когда ж ты поймешь, что этот волчина позорный за просто так ничего не делает. Раз приволок кабана, значит, задумал какую погань!
Кога зарычал и смело встретил взгляд раздраженного Инуяши.
- Это обвинение в бесчестии, пес? – рявкнул он, похрустывая костяшками.
Инуяша открыл рот, засучил рукава, но Кагоме, не дожидаясь начала мордобоя, снова встала между соперниками.
- Инуяша! – одернула она полукровку, грозя ему пальцем. – Когда ты не прав, ты не прав! Кога-кун очень благороден. Он наш друг и уж, конечно, ничего плохого никому не сделает.
Волк покраснел от удовольствия, слыша слова в свою защиту, и от стыда, потому что обвинения Инуяши имели под собой твердую почву - Кога следовал крайне продуманному и безмерно коварному плану. Однако отступать уже поздно – куда ж деваться, если цель оправдывает средства?

Операция

- Готово. Можно ужинать, - возвестил Гинта, помахав черпаком в сторону стаи сестренки Кагоме. С кабаньей тушей Кога разобрался в два счета, и вскорости по полянке поплыл сочный аромат. Согласно указаниям вожака, жареное мясо обильно сдобрили корешками и обложили свежими овощами. Хаккаку, по простоте душевной, ляпнул, что за все время его знакомства с Когой пристрастия к гастрономическим изыскам за тем никогда не замечалось, не говоря уже о горячем желании собственноручно приготовить обед для родного племени.
Правдолюбие стоило Хаккаку отлучения от ужина, и реабилитироваться бедолаге удалось лишь походом за свежей водой для сестренки Кагоме с одной из ее чудо-баклажек. Девушка подробно объяснила, как открывать и закрывать эту странную штуковину, и даже Инуяша тихо давился со смеху, глядя, как растерянно хлопает глазами демон. Видимо, сестренка Кагоме владела еще и не такими секретами.
- Позволь, я поднесу тебе еду, Кагоме, - проворковал Кога, бухаясь перед ней на колени. Кагоме зарделась от такого рвения, понимая, что по всем правилам настоящему мужчине так гнуться перед женщиной не годится.
- Благодарю, Кога-кун, - склонилась она в ответном поклоне, игнорируя изумленные взгляды Мироку и Санго и демонстративно не замечая, что Инуяша скрежещет зубами со звуком застрявшей в дереве циркулярной пилы. – Какой же ты добрый!
Мироку хмыкнул и, заметив потрясенное лицо охотницы, поспешил воспользоваться моментом.
- Может, позволишь помочь тебе, Санго? – предложил он, скрывая хитринку в глазах и выхватывая плошку с мясом и овощами из рук Гинты.
Истребительница демонов привычно насторожилась.
- Благодарю вас за заботу, господин монах, но я и сама в состоянии о себе позаботиться.
- В смысле, лапы к ней не тяни, - перевел Инуяша, не сводя горящих золотых глаз с тарелки, которую Кога наполнил для Кагоме.
- Да ладно, Инуяша, - Кагоме сжала его ладонь. Ради мирного ужина с Князем Волков со товарищи она была готова увещевать и улещивать распсиховавшегося полукровку. – Кога-кун просто хочет доказать нам свое дружелюбие, вот и все.
- Кех! - фыркнул Инуяша, скрещивая руки на груди и отворачиваясь. – У меня от его дружелюбия шерсть на загривке дыбом встает.
Кога изобразил врожденную глухоту, а когда Инуяша отвлекся на диспут о его, Коги, чистосердечных намерениях, незаметненько вытащил пузырек с зельем. Если верить старому колдуну, порошочек разжигал любовь и вожделение в том, кто попробовал хотя бы щепотку. Оставалось лишь сыпануть чуточку Кагоме в еду, и девушка должна была на веки вечные пасть в его объятия.
Пока участники спонтанного торжественного ужина препирались, Кога торопливо выдернул затычку и сыпанул порошка в тарелку. Гранулы блеснули, но тут же растворились. Он принюхался, опасаясь, что полукровка учует подозрительный запашок. Провал грозил немедленным отступлением волчьей стаи и прощанием с любезной сердцу перспективой обрести любовь нежной Кагоме.
Ее смех колокольчиком зазвенел по поляне, и Кога обернулся как раз в тот момент, когда она присела рядом с Инуяшей и почесала его за ушами. У волка сердце защемило, когда он увидел, с какой нежностью Кагоме ласкает выродка.
На кой он ей сдался? Хам, тупица и неумеха. Почему же она всегда принимала его сторону? Почему тянулась к нему и защищала так же, как и сироту-кицунэ?
Может, она его правда любит? Или считает, что тем выражает свою искреннюю дружбу? Кога захлебывался от ревности, страдая каждый миг, который любимая проводила наедине с нахальным выродком, который, судя по припадкам выходящей далеко за пределы товарищеских отношений ревности, ее привязанность дружбой не считал.
"А может зря я так”? – вдруг подумалось волку.
Он задумчиво сидел у костра и наблюдал, как Кагоме роется в рюкзаке в поисках цветных карандашей для возликовавшего лисенка. А потом приглаживает взъерошенные рыжие лохмы малыша и ласково улыбается, отчего ему моментально представилась на месте кицунэ пара пушистых волчат под присмотром любящей матери.
Остается убедить Кагоме, что в его лице она обретет идеального мужа, предназначенного ей самой судьбой. Вот только ощущение чего-то подлого и гадкого не покидало. Кабы Кагоме приняла его по доброй воле, а не под воздействием таинственного зелья...
"Плюнь, - приказал себе волк. - Ты сделаешь ее счастливой, она признает тебя мужем и выбросит из головы грязного полукровку".
Кагоме станет волчицей его стаи, поможет собрать оставшиеся осколки Камня, и с их помощью он превратится в величайшего демона, обеспечив своей женщине мирную и сытную жизнь. Он будет обращаться с ней, как с княгиней… нет - как с царицей.
Кога решительно взял миску и с поклоном подал ее Кагоме.
- Давай, попробуй, - предложил он, глядя на нее в упор.
- Спасибо тебе, - улыбнулась она, выуживая палочками кусочек мяса. – Ой, Кога-кун… - она облизнула губы и закатила глаза. – До чего же вкусно!
- Тебе правда нравится? – на всякий случай уточнил он, нервно ерзая. Хаккаку и Гинта хранили траурное молчание, не зная, чего ждать в следующий миг. Минуты утекали за минутами, девушка и ее спутники уплетали приготовленный волками ужин и, наконец, Кагоме поставила на землю опустевшую плошку.
- В жизни ничего вкуснее не ела! – призналась она.
Инуяша хмыкнул, закидывая в рот уже третью порцию.
- Ничего, жрать можно, - буркнул он. – Не лапша, конечно, но сойдет.
Кагоме обожгла его возмущенным взглядом:
- Не груби!
Инуяша оторопел и уставился на нее, только сейчас заметив какую-то слишком напряженную позу.
- Да что с тобой?
- Я устала слушать твои поклепы на Когу-куна! - рявкнула вдруг Кагоме, вскакивая на ноги. – Он приносит нам еду, готовит потрясающий ужин, а что получает в ответ? Ты оскорбляешь его, издеваешься! Кога-кун так старается, а от тебя даже слова доброго не дождешься!
- А чегой-то я его благодарить должен? – Инуяша тоже встал, опрокидывая плошку с очередной добавкой. – Его никто не просил сюда тащиться, знаешь ли!
- Именно! - отрезала Кагоме, уставившись на полукровку. Кога на душевном подъеме любовался, как девушка наступает на Инуяшу, заставляя того вжаться в ствол ближайшего дерева. – Он нам решил помочь исключительно по доброте душевной!
Инуяша фыркнул и кинул взбешенный взгляд на волка.
- По доброте душевной? – ехидно уточнил он. – Да ему за эту доброту давно уже башку отвинтить надо. Если б ты не скулила каждый раз, когда я собираюсь прикончить этот блошиный рассадник…
Пощечина зазвенела на всю округу. Кагоме уставилась на собственную руку.
- Неужели я это сделала… - растерянно прошептала она.
Полукровка потрясенно хлопал глазами. На щеке заалел след пятерни.
- Кагоме… Я же не…
- Хватит! - отрезала Кагоме и, спрятав лицо в ладонях, всхлипнула. Перепуганный Инуяша шагнул к ней и попытался успокоить, но она шарахнулась и зарыдала еще отчаяннее. Не в силах смотреть на страдания любимой и в глубине души проклиная действие зелья, Кога сорвался с места: он не хотел ее огорчать!.. Просто мечтал, что она полюбит его и обретет вечное счастье в его объятиях.
- Кагоме... - прошептал волк, осторожно поглаживая девушку по плечу, а потом, осмелев, приобнимая. – Пожалуйста, не плачь. Будто ты Инуяшу не знаешь - сначала брякнет, а потом соображает.
Она охнула и вдруг, все еще дрожа от рыданий, прильнула к нему всем телом, жарко прошептав в грудь:
- Спрячь меня! Не хочу его больше видеть…
- Сейчас… - пообещал, оживляясь, Кога. Сердце надрывно застучало в груди. – Я сделаю для тебя все, что хочешь.
- Да черта-с-два! - рявкнул Инуяша, хватаясь за Тессайгу. – Никуда Кагоме без меня не пойдет!
Девушка отлепилась от волка и уставилась на полукровку злыми глазами.
- А кто ты такой, чтобы указывать? – прошипела она, презрительно щурясь. – Хочу уйти с Когой-куном - и уйду! И попробуй меня остановить.
Полудемон хрипло рассмеялся.
- Я, знаешь ли, могу просто пойти за тобой.
- Сидеть! – Инуяша брякнулся мордой о землю, а Кагоме опять обвила шею Коги и прижалась к нему щекой. – Бежим! - страстно прошептала она.
Повторять не пришлось. Волк понадежнее прижал к себе любимую и помчался так, словно ему в спину дышал сам Нараку.
Все. Он заполучил Кагоме. Она его навеки!
Когда первый порыв прошел и дыхание начало сбоить, Кога решил, что опередил возможных преследователей и остановился. Солнце клонилось к закату, ветерок шелестел в кронах деревьев - в общем, обстановка складывалась как нельзя более романтическая. Кога сильнее прижал к груди Кагоме.
- Любимая моя… - выдохнул он.
Нежно, одним пальцем, он приподнял ее лицо, чтобы взглянуть в глаза. Вот и пробил час, когда можно объясниться, не опасаясь нахальных свидетелей, выложить правду как на духу и услышать в ответ долгожданное признание. Он так давно мечтал о первом поцелуе – минута за год - столько ночей не спал, грезя о вожделенном объяснении, представляя грядущий разговор. Вот и настал романтический момент, и да благословят боги старого хрыча, который воплотил в жизнь волчьи мечты.
- Кагоме...- прошептал он, гладя ее по лицу. Кагоме смотрела на него лучистыми глазами, в которых, словно в омутах, можно было утонуть, захлебнувшись, задохнувшись, навеки позабыв себя. Голос сорвался от нахлынувшего желания: – Можно я тебя поцелую?..
Ответ оказался полон такого энтузиазма, что Кога едва устоял на ногах. Кагоме форменным образом напрыгнула на него, обхватила руками и ногами и впилась в рот с такой ненасытностью, что Кога услышал скрежет зубов по клыкам, и, потрясенный, замер, силясь сохранить равновесие и втянуть в себя хоть толику воздуха через ее язык, забивший весь его рот и проникающий все дальше в горло, если не сказать уже в желудок. Он хлопал глазами, а ее руки жадно шарили по груди, а потом, не теряя времени, начали умело стягивать с него набедренную повязку.
- Возьми меня!.. - простонала она, кусаясь и щедро рассыпая по его телу засосы. – Возьми меня прямо сейчас, Кога…
- Эй… да подожди ты… - выдохнул он, не зная, как унять ее чрезмерную резвость. После короткой борьбы ему удалось отодрать от себя ее ноги и осторожно вернуть девушку на землю. Кагоме, однако, не сдавалась - упорно рвалась к волку и норовила уложить его на землю отнюдь не робкими подсечками. В итоге Кога упал, и Кагоме распласталась на нем - лизалась, кусалась, царапала, словом, вела себя ничуть не лучше, чем волчица во время течки.
- Кагоме!.. - он извивался в тщетной попытке избежать ее отнюдь не ласковых прикосновений. Кагоме, очевидно, и в голову не приходило, что некоторые части мужского организма требуют куда более нежного обхождения, и, несмотря на приятную перспективу, Кога едва не взвыл, когда цепкие пальцы забрались ему под набедренную повязку и со всей силы сжали мужское достоинство.
- Сказала же - возьми меня прямо сейчас и быстро! - приказала она, сдирая с него доспехи. В теплых карих глазах горело безумие. Кога каким-то чудом успел схватить ее за руки и перевести дыхание:
- Да что на тебя нашло?
Взлелеянное в мечтах романтическое свидание с невинной девушкой было напрочь испорчено безмерной страстью со стороны последней. Кога привык добиваться желаемого, привык стремиться к намеченной цели, но сейчас он чувствовал, что вляпался в натуральное изнасилование, причем инициатором оказался предмет его грез - чистейшей прелести чистейший образец.
Лишенная возможности трогать Когу там, где ей хотелось, Кагоме заскулила, попыталась вырваться и начала тереться бедрами:
- Ну, Кога! Ну не тяни же, давай быстрее! Я больше не могу терпеть!
Волку стало стыдно: она хотела примитивного секса и сейчас повисла бы на любом мужике, лишь бы удовлетворить подогретую магическим порошком похоть. Терзаясь угрызениями совести и отвращением к самому себе, он начал искать пути к отступлению.
- Подожди, успокойся, - попросил он, отпуская ее запястья – Кагоме вырывалась с таким отчаянием, что волк побоялся оставить синяки. – Давай сначала поговорим…
Кагоме замерла, потом сунула руку себе под юбку, призадумалась и, тут же вспыхнув, вновь начала елозить:
- Ну же! - простонала она. – Говорю тебе, не могу больше! Не знаю, что со мной, но если ты меня сейчас не трахнешь, я свихнусь!
Кога перекатился на бок и шустрым ужиком выкрутился из-под ее бедер.
- Кагоме… - выдохнул он, отодвигаясь и с ужасом глядя, как она ползет следом, - ты не в себе… Давай минутку подождем… и я что-нибудь придумаю…
- О чем тут думать? – заныла она, вперившись в него горящими глазами. – Ты же прохода мне не давал… и вот, теперь я тебя хочу… ты же не откажешь?..
С нечеловеческой силой она рванула на себе рубашку, ткань с треском поддалась, и Кога потрясенно вытаращился на едва прикрытые тонким кружевом округлые груди. В висках дубасил пульс. Черт, он хотел ее, но не мог взять девушку, готовую отдаться и первому встречному: он мечтал о любви, заботе, понимании, а не о животном сексе. Бросающаяся на него самка уже ничем не походила на чистую, нежную Кагоме.
- Прости, - промямлил он, отбиваясь от настойчивых атак, пока отступление не заставило его ткнуться спиной в дерево. Кагоме, пользуясь моментом, снова добралась до последней детали его одежды, и у Коги от ужаса шерсть на загривке встала дыбом. Она ничего не соображает, она подчиняется лишь разбуженному инстинкту, и, воспользуйся он сейчас ее состоянием, даже изнасилование покажется меньшим преступлением.
Хотя… разве он не понимал, что делает? Разве не пытался силой уничтожить ее чувства к грязному полукровке? Не надеялся обманом внушить любовь к себе?
Кагоме нашла вожделенную плоть и принялась ласкать ее с неожиданным умением. Кога лежал неподвижно, понимая, что, всегда отзывчивое, на этот раз тело пробудиться не в силах. Слишком велик ужас от содеянного с нежной, невинной, юной Кагоме.
Девушка оскалилась и прожгла его гневным взглядом.
- Ты меня разочаровываешь… - прошипела она, отталкивая волка. В глазах блестел лед, кулаки сжимались. Ее всю трясло от бешенства. – Ты меня унизил!!! - заорала она.
- Да нет же!.. - выдохнул Кога, опасливо косясь на нее. – Просто ты... какая-то странная... не такая... Успокойся, и давай вместе решим…
Она влепила ему пощечину, оставляя на коже кровавые следы от ногтей.
- Мразь!
- Кагоме!
Кога поднял голову и уставился в налитые кровью глаза Инуяши. Полудемону хватило быстрого взгляда на развернувшуюся перед ним сцену, чтобы, взревев, выхватить из ножен катану.
- Сукин сын! Ты что с ней сделал?!
- Да ничего! - заорал в ответ Кога. – Я думал, она меня любит!
Кагоме метнулась к Инуяше, забилась ему под локоть и оттуда, словно из логова, с остервенением уставилась на Когу.
- Он хотел меня изнасиловать! - притворно всхлипнула она, даже не пытаясь расплакаться. – Прости, Инуяша, ты был прав! Прикончи его!
- Кагоме… - потрясение Коги оказалось столь велико, что ему даже не пришло в голову защититься. Как же быстро ее страсть превратилась в ненависть... Мир поплыл перед глазами.
- Сейчас он сдохнет… - пообещал Инуяша, хищно скалясь и занося меч для удара. Кога понимал, что должен попытаться объяснить или, может, попробовать удрать, но руки и ноги отнялись, и он, застыв, смотрел, как падает на него с небес клинок.
Он это заслужил. Кога закрыл глаза.
- Кагоме…

Дубль 2

- Кога-кун?
Кога вздрогнул и очнулся.
Он по-прежнему сидел у костра и по-прежнему держал в руках плошку с мясом, где растворялись последние гранулы серебристого порошка. Кагоме удивленно смотрела на волка и тянулась к своей порции.
- Кога-кун? – повторила она. – Я могу взять?
«Черта-с-два»! – мрачно подумал он.
Никогда и ни за что больше он такого не сделает. Да как ему вообще в башку пришло пойти на такое?! Его Кагоме - добрая и целомудренная, и он не позволит демоническому зелью осквернить ее чистоту.
Нужно срочно избавиться от отравы. Вымученно улыбнувшись, Кога задвинул плошку себе за спину.
- Прости, моя дражайшая, - промурлыкал он, не справляясь с дрожью в голосе. – Соринка попала. Подожди минуту, я положу другой кусок.
Кагоме озадаченно кивнула, и волк с величайшим облегчением перевел дыхание. Все. Оставалось избавиться от улики и надеяться, что никто никогда не узнает, в какой переплет он едва не вляпался. Кога замахнулся, чтобы выплеснуть содержимое в кусты, как его остановила чужая - и очень сильная – рука.
- А ну, отдай! – приказал волк и потянулся к плошке, но Инуяша увернулся и закрыл собой вкусно пахнущий ужин. У Коги оборвалось сердце.
- Че выбрасывать-то? – поинтересовался полукровка. – Я съем. Мне соринка не помешает.
- Не для тебя кусок выбирали! - отрезал волк.
- Да пошел ты, - огрызнулся, не подпуская Когу к миске, Инуяша. – Неужели такая гадость получилась? Побоялся отравить Кагоме?
- Мясо вышло отменное, - сообщил Мироку, уписывающий порцию, поданную Гинтой. – Попробуй, Инуяша. Пальчики оближешь.
Кога в полном ступоре смотрел, как Инуяша в один присесть заглотнул содержимое плошки, облизнулся и хмыкнул.
- А неплохо для волчины, - признал он, вытирая губы рукавом. – Знаешь, Кога, пожалуй, я был неправ: готовить ты, по крайней мере, умеешь…
Самые страшные когины кошмары воплотились в жизнь, когда Инуяша надвинулся на него, ухмыльнулся и сгреб за плечо вполне дружеским на первый взгляд жестом. Кога напрягся, почувствовав, как усиливается хватка, заглянул в золотые глаза и обмер.
- Пальчики, говоришь, оближешь?.. Интересная мысль... - промурчал вдруг полудемон, - Можно и не только пальчики... Хороший ты парень, Кога… А что бы нам не познакомиться поближе? Ради Кагоме…

Финал

- Отвали от меня, твою мать! - прорычал Кога, швыряя кувшинчик прямо в недоумевающего старика. – И зелья свои чертовы при себе держи! У меня и без них проблем хватает!
Он сорвался с места и умчался быстрее ветра, костеря попутно всех и вся.
Надо же - стоило задуматься, и воображение сразу нарисовало, какими бедами обернется для него кувшинчик с магическим зельем, а на закуску - чем закончится авантюра, попади зелье в чужую еду.
Ну уж нет. Как-нибудь обойдется.
Не заботясь, поспевают ли за ним Гинта и Хаккаку, Кога прибавил ходу. Ничего-ничего! Он добьется ее любви. И никакого зелья ему не надобно.
Кога в этом не сомневался.
И еще одно он решил для себя раз и навсегда – он никогда и ничего не будет готовить для Инуяши.