 Рейтинг: PG-13
Жанр: агнст
Размер: мини
Фэндом: Тёмный Дворецкий / Black Butler / Kuroshitsuji
Персонажи: Сиэль, Себастьян
Статус: завершен
Дисклеймер: никакой выгоды не приносит, права на персонажей принадлежат уважаемым авторам.
Предупреждение: кроваво
Завершён
Сознание плавало где-то за пределом холодной клетки.
Это невозможно вынести.
Он захлебывается кровью и почти что тонет в ней. Если вовремя не откашляться - она густеет, мешает, давит. Вязнет прямо в горле - когда-то живая и покорная ему, - но теперь умирающая и убивающая жидкость. Трудно дышать...
Выплевывает частицы своего же организма - они мертвы. Кашель, пробитый покров тела - кажется, повредили легкие. Кровь везде - из носа, изо рта. Невыносимо больно и трудно! Еще немного. Он должен бороться изо всех сил, даже извергая самого себя. Он может смотреть, как умирает.. Может закрыть глаза - но лучше не надо. Он должен видеть все. И он находит силы сесть, опершись на прутья, тупо отмечая, как со стороны спины появляются новые порезы под истерически нездоровый, чужой смех.
Пытается стряхнуть потоки с рук - и они тут же вязнут в этой бардовой густоте. Сидя в клетке, нелепо отбрасывает ошметки свернувшейся крови и терпит, терпит, пока новая, жидкая, красная кровь не покрывает руки и ноги. Сколько ее внутри? Когда же закончится все это?
Тяжелая голова клонит к земле, он снова вляпывается в кровь. Противно, мягко. Она воняет. Пронзительно, отдавая металлом. Это невозможно вынести… и его рвет.
«Твоя собственная кровь невыносима для тебя самого» - с призрачной усмешкой отмечает Сиэль.
Безысходность, отчаяние поднимается внутри бушующей горячей волной.
Когда он был маленьким мальчиком, он умудрялся попадать в косвенные переделки и видеть чужую кровь: разбитые в драке губы и кулаки, убийства, затоптанные лошадьми люди. Его пытались спрятать от этого, но он всегда с ужасом оборачивался, или оставлял щелку между материнских рук. Хоть немного, но видел.
Конечно, она пугала. Покажите ему человека, который спокойно отнесется к луже крови? У которого не вздрогнет это нечто внутри, у которого ни капли не потемнеет или не вспыхнет в глазах? У которого не стукнет сердце сильнее, чем обычно, у которого не перехватит дыхание хоть на полсекунды.
Такого человека нет. Все потому, что близкий вид чужой крови заставляет опасаться и за свою жизнь.
И маленький мальчик тоже, видя, пугался и старался отвернуться. Инстинкт сохраниться, не позволить причинить себе вреда – ничтожный, детский.
А теперь он не ребенок… После всего, что произошло – нет. Но теперь он сам беспомощен, как те умершие люди где-то на мостовой: теперь он на их месте, слабо дыша в озерке собственной крови. Ранен. Убит.
И снова отступившая было в потоках боли мысль: он один. Ни дома, ни родителей. Даже его пса, Себастьяна, не пожалели.
Но в чем он виноват? Чем он заслужил? Почему его тоже просто не убили, а стали измываться? Беспомощный слабак. Он ничего не понимает и не может сделать. «Я сдаюсь. Не могу больше…»
Голова гудит и кружится. Лежа на ледяном полу клетки, в окружении глумящихся ненавистных размытых пятен, думает - да... так все и закончится. Они его измучили и растоптали: Сиэль отчетливо чувствует сырое дыхание смерти.
Закрывает с болью воспаленные веки, но картины не прекращают пульсировать перед глазами. Огонь, жар, паника, они грубо хватают и связывают его, куда-то везут, играют, срывая остатки одежды, щиплют и веселятся, режут тебя, унижают, измываются, ставят чертово клеймо... Тогда казалось, ожог и станет причиной конца: он никогда не испытывал такой ослепительно белой боли, и упал в обморок...для того, чтобы очнуться в этом кошмаре снова и пересмотреть свои понятия о чувствительности тела.
Обида снова хватает его тело острыми когтями и рвет на куски.
Жгучая тоска и отчаяние оборачиваются в раскаленную ненависть. Черная, взволнованная жажда убийства кипит в нем, как ядовитая отрава, разливается по жилам, обжигает, выплескиваясь со слезами злости, и он призывает ад. Он на все готов… Чтобы они сдохли! Чтобы они сейчас же отплатили за все это! Он хочет разорвать их мерзкие тела, раздавить их ненавистные головы в масках собственными руками. Кричит. Вопит со всей возможной силой... внутренне крича еще громче, призывая все скрытые возможности, лишь бы отомстить им, убить, разорвать, уничтожить!
...И вдруг все проваливается во мрак.
"Я все-таки умираю" – с досадой думает Сиэль.
Сколько времени прошло? Вечность или секунда? Он очнулся в зыбкой темноте, его тело молило пощады. С трудом сфокусировав взгляд, он увидел ворона среди мертвой пустоты, с неизведанных глубин которой то ли сверху, то ли снизу, летели белоснежные перья падших ангелов.
Он почувствовал, что можно говорить и спрашивать. Он знал, какой вопрос должен задать.
- Ты звал меня?
- Кто ты?
- Я тот, кто согласен исполнить твою просьбу. Готов ли ты отречься от Бога?
- А может ли тебя призвать тот, кто верует в Него?
- Просто скажи: готов ли ты заключить контракт...
- Хватит. Я готов на все, если исполнится мое желание! Странное чувство: адский огонь горит у него внутри, извергаясь пламенем через глаз. Но он чувствует, что эта боль несет спасение, и потому она так приторно сладка. Какой только боли он не испытал за эти часы, безотчетно раскладывая ее по категориям и видам. Каждую он узнавал просто по запаху, не успевая давать имена и запоминать время появления. Но такой боли он не встречал - освобождающей, завершающей, закрепляющей.
«Странный человек… Он ужасен» - сквозь обрывки мыслей Сиэль пытался понять, что в нем не так? Этот человек пугал и пристыжал одним только видом, от него исходила аура опасного голода и угрозы. Сиэлю казалось, что человек был окружен той же жаждой, что и он – убить, и это было именно то, что нужно. Дурманящее очарование убийства, бесскромное осознание своей силы, недвусмысленная откровенность, готовность выполнить любой приказ – все это был он. Но сейчас внутри Сиэля горело только желание уничтожения, и он позволил отвлечься сознанию, отпустив дьявольский образ и забыв его.
- Приказывайте мне.
Демон аккуратно посадил мальчика, и разогнул прутья опостылевшей тюрьмы, ступив на пол под испуганные крики. Мысли не складывались в логическую цепочку, голове было горячо. Но здесь не требовалось интеллекта - пылающего желания мести хватало с лихвой. Душа трепетала в неистовом предвкушении.
-Убей их всех.
-Да, милорд. |
