— Соби, надо поторопиться, машина скоро приедет! – кричал Рицка, вытаскивая коробки, которые мог поднять.
Вот уже как год Рицка переехал к Соби. Устроившись на хорошую работу, молодой человек решил снять квартиру попросторнее, чтобы Рицке было комфортнее. И вот сейчас они вдвоём поковали вещи. Почти всё уже собрано, осталось только проверить. Молодой человек подошёл к кровати, присел на корточки и открыл ящик. В этом ящике он хранил старые рисунки, краски, кисти. Переложив всё в коробку, молодой человек заметил небольшой конверт в самом дальнем углу ящика. С трудом достав конверт, Соби увидел надпись на нём: «Соби». Его лицо тут же стало холодным и неприступным.
Это подчерк Сэймэя. — пронеслось у него в голове.
Слегка дрожащими руками молодой человек вскрыл конверт и достал содержимое. Это был ароматизированный листок светло-сиреневого цвета.
Сэймэй всегда писал только на этой бумаге. — усмехнулся про себя Соби.
Он отогнал все мысли прочь и обратил внимание на лист в его руках.
На нём что-то было написано.

« Как-то раз ты задал мне вопрос:
— Сэймэй, за что ты меня так ненавидишь? Почему ты так жесток со мной?
Почему жесток? Почему ненавижу? Даже сейчас не смогу ответить на этот вопрос. Я не знаю.
Быть может, потому что любил тебя?
Я помню нашу первую встречу.
Ты сидишь на стуле в небольшой светлой комнате. На тебе белая рубашка, расстегнуты верхние две пуговицы, сверху надета жилетка, внизу обычные чёрные брюки. Светлые волосы до плеч, голубые глаза, невинный и по-детски наивный взгляд.
Я долго ждал нашей встречи с тобой.
Ритцу много о тебе рассказывал, расхваливал тебя. Рассказывал о том, какой ты послушный, искренний, доверчивый.
Считая минуты до нашего знакомства, я уже начинал симпатизировать тебе. Ты мне уже нравился. Думал, что смог бы тебя полюбить. Но когда я тебя увидел, во мне как будто что-то перемкнуло.
Ты был без Ушек.
Это первое, что бросилось мне в глаза.
Нет Ушек.
У тебя не было Ушек.
Мой будущий Боец был без Ушек.
Кто-то их забрал.
Забрал.
И это был не я.
Думаю, это было первой причиной. Первой и самой главной.
Как ты мог отдать свои Ушки?! Свои драгоценные бесценные Ушки кому-то другому?! Другому! Не мне! Они должны были быть моими!
Уже с первой нашей встречи я почувствовал, что теряю тебя, что ты никогда не будешь моим. Ведь Ушки просто так никуда не деваются. Ты их отдал. Значит, ты уже не можешь быть моим.
Не можешь быть моим.
И с этого понимания всё и началось.
Сколько ты не старался угодить мне, я только злился всё больше. С каждой секундой, проведенной с тобой, начинал ненавидеть тебя всё больше и больше. А когда стал замечать слабое презрение в твоих глазах, понял, что навсегда тебя потерял.
Потерял тебя. Потерял, даже не обретя.
От осознания, что ты никогда не будешь моим, я сделал эту ужасную вещь: вырезал своё Имя у тебя на шее.
Пусть хотя бы тело будет моим, раз душа и сердце отданы другому, подумал я тогда.
Пусть хотя бы твоё прекрасное тело будет моим. Пришлось использовать много печатей, чтобы «приручить» тебя, чтобы ты был «моим».
— Хозяин.
Так заставил меня называть.
Хозяин.
Я — твой Хозяин, ты — мой слуга.
Вот, что я вбил тебе в голову, а заодно и себе.
Ты просто вещь. Вещь, у которой нет своих мыслей, эмоций, желаний. Вещь, которая принадлежит мне. Вещь, которая обязана служить мне. Вещь, которая должна боготворить меня.
Но чего я добился в итоге?
Ты возненавидел меня. Возненавидел всем сердцем. Тем самым сердцем, которое должно было принадлежать мне. Сердцем, в котором не было места для меня.
Я стал жестоким, бездушным, бессердечным злодеем, который упивался мыслью, что вопреки всему ты всё-таки принадлежишь мне.
Принадлежишь мне…
Теперь понимаю, что это было так глупо. Ты никогда не принадлежал мне. Ни часа, ни минуты, ни секунды, которые мы провели вместе, ты не был моим. Никогда не был. И никогда не будешь.
И только сейчас смог это понять, когда потерял тебя. Смог понять, что дорожил тобой. Смог понять, что любил тебя. Любил. Любил безумно.
Но уже поздно. Поздно, но всё равно хочу, чтобы ты знал. Знал, что я тебя любил. По-своему, но любил.
От этого конечно мои грехи никуда не денутся, и не думаю, что твое отношение ко мне как-то изменится, но… просто хочу, чтобы ты знал.
И быть может, если бы при первой нашей встрече твои Ушки были бы на месте, всё могло быть по-другому. Мы могли быть счастливы.
Могли бы…
Но всё так, как есть, и по-другому быть не может.

p.s. Прости меня…»

Не мог сказать мне это в лицо? – усмехнулся Соби. – Знаешь, Сэймэй, я это знал.
— Соби, ну чего ты там застрял?! Машина уже приехала! – кричал Рицка с улицы.
— Уже иду, Рицка. – ответил Соби, свернул письмо, положил его в конверт и вернул обратно в дальний угол ящика.
Молодой человек поднялся с колен, отдал последнюю коробку грузчикам и вышел из квартиры.
Окинув взглядом своё бывшее местопребывание, он закрыл дверь и прислонился к ней спиной.
Ты прав, Сэймэй, уже поздно. – произнёс про себя Соби. – У меня уже другая жизнь. И знаешь, я тебе благодарен. Без тебя я никогда не понял бы, что значит по-настоящему любить и быть любимым.
— Соби! – махал Рицка из окна автомобиля. – Соби! Поехали!
— Иду, Рицка, иду!
Последний раз, посмотрев на дом, в котором он раньше жил, молодой человек пошёл к машине, оставив в этой квартире свою прежнюю жизнь, свои прежние страхи, свою боль и переживания.
У меня другая жизнь. Новая жизнь. – думал Соби, садясь в машину рядом с Рицкой.
— Соби ну наконец-то! – мальчик аккуратно, чтобы никто не заметил, взял ладонь Соби.
У нас новая жизнь. – улыбнулся молодой человек, смотря на покрасневшего мальчика. – Новая жизнь с Рицкой.