Тусклый свет луны накладывал свой след на ночной пейзаж, бросая навстречу человеческому взгляду иллюзии аляповатых карикатур. Впрочем, не всех чудовищ можно было бы с легкостью списать на проделки Госпожи Луны.
Жутковатые создания, напоминающие неизвестных науке существ, сбежавших из цирка и слишком уж вошедших в роль чудаковатых хозяев. Необычные фигуры, обряженные в костюмы шутов и мартовских зайцев, с непонятно откуда выглядывающими пистолетами, клинками и разной прочей малобезопасной атрибутикой, вызывали двойственное ощущение.
С одной стороны, их внешний вид просто отталкивал, пробуждая изнутри стойкое чувство отвращения. Но с другой, хотелось смотреть на них вечно.
Такое иногда бывает. Смотря на нечто поистине ужасное, вы просто не в состоянии отвести взгляд.
Однако же единственный глаз Книжника не отрывался от них ни на секунду по несколько иной причине.
Ловкая фигура экзорциста плясала в ярком свете, то и дело взрывавшихся неподалеку смертоносных снарядов.
Бровь, рассеченная одним из острых осколков, была напоминанием об акума, едва не лишившим его жизни.
К несчастью, рана была под его единственным левым глазом. Непрекращающаяся тонкая струйка крови то и дело заставляла отвлекаться, чтобы стереть кровь, то и дело заливающую глаз.
Неожиданно, наступление бездушных машин прекратилось
Странная загадка терзала экзорциста недолго.
Из облачков тьмы соткалась причудливая дверца. С негромким скрипом повернувшихся петель, не так далеко от него, в этот мир «вошла» златоглазая девочка в белой блузке и коротенькой по их временам юбке, с очаровательной усмешкой на лице.
— Давненько не виделись, Книжник, — хихикнула ноа. – Я так давно хотела с тобой поиграть…

Лишь хриплый крик говорил о том, что Роад начала свою коварную игру с приглянувшимся ей экзорцистом, в принадлежащем ей мире жутких фантазий.

***
Две ярко-красные бабочки, кружась в непонятном танце, то и дело задевали тоненькими крылышками холодную поверхность оконного зеркала.
Находящаяся в полумраке комната была выдержана теплых тонах.
На полу, на манер обленившегося льва, возлежал пушистый персидский ковер, украшенный замысловатым рисунком. Мебель вкусно пахла кедром. Желтый чайный сервиз в компании итальянских статуэток смотрелись на ней просто замечательно. Яркие красные скатерти, напоминающие по цвету язычки игривого пламени, довершали картину осеннего настроения.
Тем единственным, что выделялось из рыжей тематики, была бледная фигура, частично возлежащая на коленях импозантного мужчины в черном костюме.
На руках молодого мужчины лежал паренек с волосами, багряным цветом выделяющимися на его бледной коже, белоснежных же повязках и сиреневой шелковой пижаме. Глаза парня были закрыты, а грудь едва колыхалась от тихого дыхания.
Темные ладони увлеченно игрались с яркими прядками. На тонких губах играла улыбка.
Фиолетовая бабочка по хозяйски устроилась на плече Тики Мика. Тот лишь слегка дернул рукой, вскоре вновь вернувшись к своему увлекательному занятию.
— Как все же здорово, что я пришел вовремя.