Над водной гладью клубились белые облака пара, и теплый, с тонким цветочным ароматом воздух приятно ласкал кожу, так и подбивая расслабиться, сладко потянуться и погрузиться в заманчивые глубины бассейна.
Кучики Бьякуя сопроводил особенно пушистое облачко, проплывшее по воде, неодобрительным взглядом и презрительно поджал губы.
Это был кошмар.
Он считал происходящее вопиющим, жутким примером полнейшей разрухи и анархии: как иначе можно объяснить тот факт, что высокороднейший аристократ вроде него должен мыться в общественных банях только из-за какой-то нелепой забастовки всех наемных слуг Руконгая?.. Именно, что никак.
Еще раз брезгливо поморщившись, Бьякуя решительно напомнил себе, что именно человек красит место (каким бы возмутительно простым это место не было), а вовсе не наоборот – после чего он с гордым видом разделся, обвернул вокруг бедер полотенце и зашел в воду.
На самом деле капитан шестого отряда несколько преувеличивал ужас своего положения. Пресловутые бани не были совсем уж общественными – их позволялось посещать только капитанам и старшим лейтенантам, к тому же, сейчас была ночь, бассейн был совершенно пуст, и свидетелей падения древнего рода не было и быть не могло.
Вокруг было тихо и спокойно, вода была восхитительно теплой, пар нежил плечи строгого аристократа своими мягкими перьями – так что минут двадцать спустя Бьякуя окончательно расслабился, прикрыл глаза, чувствуя затылком приятный холод плиток бортика, и… уснул.
Следует упомянуть, что капитан Кучики был очень серьезным человеком, и снов он не видел принципиально, считая это признаком нервных расстройств, победой бессознательного над сознанием, да и просто – бесполезным баловством.
И несмотря на это, прямо сейчас ему все-таки снился сон.

~*~*~
Едва ощутимый всплеск духовной силы – смутно знакомой, но сквозь пелену сна не разобрать, чьей же… Осторожные шаги, нарушившие блаженную тишину зала. Чужое ровное дыхание. Аромат хвои, примешивающийся к цветочному запаху воды.
Щекотное прикосновение волос к вискам Кучики – как будто кто-то наклоняется, мягкие пряди падают вниз… и дыхание – теплое, ласкающее…
Шепот. Не разобрать слов – ведь это сон… а потом воздух становится чуть жарче – и губ главного сухаря Сейрейтея, губ Кучики Бьякуи касаются чьи-то прохладные, твердые, но в то же время очень нежные губы.
Странное, пронизанное чужим волнением, сладко согревающее прикосновение.
"Поцелуй", - изумленно думает Бьякуя и просыпается.

~*~*~
Изумление возросло и стало граничить с легким шоком, когда первое, что он увидел, открыв глаза, оказалось чьими-то ключицами.
Не говоря уже о том, что капитана по-прежнему – то есть, Менос побери, уже наяву! – головокружительно-нежно целовали.
Это было больше, чем странно, и требовало некоторых размышлений.
Именно поэтому Кучики, вместо крика "Цвети, Себонзакура!", недоуменно изогнул бровь и сказал:
- Хмм.
В ту же секунду поцелуй прекратился, прямо на лицо Бьякуе свалилось что-то мягкое, закрывая собой весь обзор, а по залу раздалось эхо от чьего-то забега рысцой до двери.
Когда все стихло, Кучики двумя пальцами убрал у себя со лба полотенце и смерил его ледяным взглядом, представляя себе на месте этой помятой тряпочки всех банщиков из Руконгая, вместе взятых.
Губы капитана шестого отряда все еще немного покалывало после поцелуя, будто напоминая, что во всей этой сумятице виноват еще кое-кто.
Вот только… кто именно?

~*~*~
- Лейтенант Абараи?
Кучики с неодобрением пронаблюдал, как Ренджи при этом приветствии вздрогнул, вытянулся в струнку и не моргая уставился на своего капитана в совсем уже неуместном опасении. М-да, странности, как выяснялось, имели дивное свойство продолжаться.
- Капитан, - напряженно выдохнул Абараи.
- Пройдем в кабинет. У меня к тебе дело, - как можно меланхоличнее сообщил Бьякуя.
Ренджи, заметно побледнев, кивнул.
Шествуя по коридору, Бьякуя отвлеченно пытался подсчитать, сколько сотрясений мозга мог перенести Абараи за все свое существование в Сейрейтее – может, и не удивительно было, что нервы у бедняги начали потихоньку сдавать?
В кабинете Ренджи, как-то особенно упрямо сжав губы, остановился у самых дверей.
- Садись, - предложил Кучики, устраиваясь в своем кресле.
Рыжий мрачно свел брови и помотал головой.
- Умру стоя, - скорбно пробормотал он.
Нет, сколько бы сотрясений там ни было, терпеть это Кучики не собирался.
- Сядь, - бесцветно обронил он, смерив лейтенанта максимально замораживающим взглядом.
Тот сейчас же опустился на небольшой диван, медленно выдохнул и снова уставился на Бьякую.
- Капитан, позвольте мне… - с тоской в голосе начал он
- Мне нужен список, - перебил его Кучики, внимательно рассматривая собственные ногти.
Ренджи удивленно заморгал.
- А?..
Кучики, поморщившись от такой невежливой формы уточнения, терпеливо повторил:
- Список всего командного состава, - он вспомнил вчерашний поцелуй, и задумчиво добавил:
- Мужской его части, если точнее.
Воцарившееся молчание поражало своей неуместностью. Вместо того, чтобы тут же броситься исполнять приказ, Абараи смотрел на него с подозрением.
- И что, это… всё?
Бьякуя решил, что не будет ничего удивительного, если однажды после общения с Ренжди у него начнется нервный тик.
- Да.
Лейтенант кивнул, поднялся, задел журнальный столик коленкой, пробубнил невнятные извинения и быстро вышел.

~*~*~
Некоторая общая бестолковость, с которой лейтенант шестого отряда сегодня пришел на работу, все же не повлияла на его исполнительность: список он предоставил пять минут спустя.
- Благодарю, - сдержанно кивнул Кучики, не глядя на Абараи.
Тот положил листок со списком на край стола и застыл, высверливая взглядом аккуратные дырки в темноволосой макушке своего грозного капитана.
- Капитан, я…
- Да, - Бьякуя вдруг поднял на Ренджи взгляд. – Ты. Пройди по отрядам, и… опроси всех из этого списка на предмет… - слово "алиби" использовать отчаянно не хотелось, - …их… местонахождения вчера после полуночи.
- Что? – недоверчиво переспросил Абараи.
Кучики подавил желание неаристократично закатить глаза.
- Спроси, что они делали вчера около часа ночи.
- А… ясно, - с видом человека, которому совершенно ничего не ясно, пробормотал Ренджи.

~*~*~
Капитан Кучики, как уже говорилось, был до крайности серьезным человеком – и к тому же предпочитал подходить к любому делу ответственно и планомерно.
Поэтому сейчас, задавшись целью выяснить личность загадочного нахала, он решил рассмотреть все возможные кандидатуры, сразу вычеркнуть неподходящих, а потом сравнить свои умозаключения с результатами "допроса", который проведет Ренджи.
Абараи честно выполнил приказ и записал весь командный состав – мельком просмотрев список, Бьякуя усмехнулся и вычеркнул себя самого.
Задумавшись на мгновение, он сделал то же и с именем своего лейтенанта: Абараи, конечно, был ненормальным, но никогда не решился бы сделать что-то настолько… выходящее за служебные рамки, тем более – с Кучики.
Их отношения давно уже были слишком сложными – и представить, что гордый, порывистый и яростный Абараи Ренджи захочет поцеловать его, да еще и так… нежно, волнующе-осторожно…
Вот именно: это возможно только во сне.
"В плохом сне", - тут же уточнил про себя Кучики. – "В кошмаре".
Вернувшись к началу списка – его возглавляли имена капитана и лейтенанта первого отряда – Бьякуя нахмурился.
Думать, что Генрюсай Ямамото мог полезть к нему с поцелуями, было… как-то слегка чересчур. Существовали вещи, которых Абсолютно Не Могло Быть – и седобровый главнокомандующий Готея в общественной бане был одной из них.
Кроме того, господин Генрюсай по праву гордился своей густой и длинной бородой – а подбородок того самоубийцы, что вздумал целоваться с Бьякуей, был совершенно гладким.
"И усов у него тоже не было", - с облегчением подумал Кучики, вычеркивая вместе с Ямамото еще и доблестного лейтенанта Сасакибе.
Лейтенант второго отряда Омаэда, по здравому рассуждения капитана Бьякуи, в силу своей выдающейся комплекции не смог бы подобраться к нему так бесшумно. К тому же, выпирающие, почти острые ключицы, которые вчера видел перед собой Кучики, наверняка принадлежали к натренированному, мускулистому телу – поэтому имя Омаэды оказалось перечеркнуто.
Имя Киры Изуру Бьякуя, морщась, обвел ровным овалом. Это робкое, несчастное существо вызывало в нем что-то вроде жалости – это, пожалуй, могло сделать месть за нахальство гораздо менее приятной.
Оставалось надеяться, что у Киры было алиби.
Капитан Комамура был лисой, и, в общем-то, особо этого не скрывал.
Лейтенант Иба и капитан Кьераку также были безжалостно вычеркнуты – из-за той сомнительной растительности на лице, которую оба именовали усами.
…список уменьшался на глазах, и Кучики уже чувствовал по этому поводу нечто сродни спортивному азарту.

~*~*~
Вообще-то большую часть своей жизни Абараи Ренджи был оптимистом.
Но такие дни, как сегодняшний – когда с самого утра приходится шататься по всему Готею и задавать всем дурацкие вопросы – о, такие дни могли любого заставить задуматься о соотношении белых и черных полос в нашей паршивой жизни.
К Сасакибе и Ямамото Ренджи даже лезть не стал – Бьякуя, если повезет, убьет его только к вечеру, эти же двое ни за что не станут тянуть так долго.
Омаэда полчаса рассказывал о новых силовых упражнениях в сочетании с диетой – причем ведь ясно было, что ни то, ни другое ему не угрожает, но Ренджи понимающе кивал, подавляя зевоту.
А Комамура был лисой. Поэтому, поразмыслив, Абараи сразу отправился к лейтенанту Ибе, и получил от него подборку изысканнейших выражений, имеющих примерное значение: "не твое дело, чем я занимаюсь по ночам, придурок" – чего и следовало ожидать.
Кира с беспокойством спросил, что случилось. Ренджи, к тому времени уже порядком измотанный, отвечать не стал – просто вычеркнул Изуру из своего списка, бедолаге и так приходилось туго, незачем было приплетать его в дела капитана Кучики.
- Если спросят – ночью ты был занят, - угрожающе предупредил Абараи изумленного Киру прежде, чем отправиться дальше.

~*~*~
Бьякуя задумчиво кусал губы, пытаясь придумать, почему ни Хитцугая, ни Куротцучи не могли поцеловать его вчера ночью.
С остальными проблем не возникло: духовная сила неизвестного была слишком слабой для Зараки, а Хисаги и Иккаку Бьякуя отмел просто из-за того, что точно помнил щекотное прикосновение длинных прядей – а ведь Шухей и, тем более, лысый как бильярдный шар Мадараме похвастаться прической не могли.
То, что в списке оказались офицеры одиннадцатого отряда – Аясегава и Иккаку, Кучики принял как само собой разумеющееся. Эти двое были, кажется, вообще везде и всегда – так почему бы одному из них не пролезть в капитанские бани?..
Аясегава Юмичика Бьякуе не нравился, но никаких причин вычеркнуть его не нашлось. Так же дела обстояли с капитаном Укитаке – оба тонкие, спортивные, длинноволосые… каждый из них подходил на роль таинственного нахала.
Но Куротцучи Маюри и Хитцугая Тоширо…
Хитцугая был… ребенком. Мелким, до ужаса вредным парнишкой – вряд ли он стал бы подкрадываться с поцелуями. Тем более, как решил Бьякуя, так умело и чувственно целоваться способен лишь человек с опытом, а у мальчишки шанса приобрести такой опыт пока точно не было.
Маюри же, вероятнее всего, не стал бы убегать. Совершенно точно остался бы, чтобы замерить пульс, давление и общую температуру тела – и у себя, и у капитана шестого отряда.
Кучики неприязненно вздрогнул и решительно вычеркнул обоих.
Итак, оставались Кира, Аясегава и Укитаке.
Он поморщился: и кто из них, интересно?..

~*~*~
- Ты сделал ЧТО?!
Ренджи сокрушенно вздохнул.
Никто в Готее не умел выражать свое изумление так искренне, непосредственно и громко, как его хороший приятель, Иккаку Мадараме.
- Заткнись, - едва слышно прошипел он, тыкая Иккаку в бок.
Лысый смотрел на него во все глаза и ошалело улыбался.
- Ренджи, - в голосе Хисаги слышалось едва сдерживаемое веселье. – Не волнуйся. Мы воздадим последние почести тем полосочкам, на которые тебя настрогает Себонзакура.
- Спасибо, - процедил Абараи.
- Да ладно вам, - подал голос сидящий на подоконнике Юмичика. – Чокнутым надо сочувствовать, - ослепительно улыбнулся он Ренджи.
Рыжий подавил желание показать придурку язык.
Сейчас он уже не мог припомнить, с чего он взял, что эти трое окажутся сочувствующей компанией.
Они сидели на пороге казармы одиннадцатого отряда – остальная ватага шинигами сейчас была на обеде, поэтому признания Ренджи никто, кроме этих клоунов, не слышал.
"Вот и замечательно", - угрюмо проиронизировал Абараи про себя, щурясь на яркое летнее солнце.
- Что мне теперь делать? – вполголоса протянул он, ни к кому особо не обращаясь.
- Понести наказание, - тут же пожал плечами Иккаку.
Ренджи нахмурился.
- Ты поцеловал Кучики Бьякую, - тихо продолжил Мадараме. – Оставим, конечно, в стороне твои извращенные вкусы, - поддразнил он, - но наказание последует наверняка.
- К тому же ты сделал это украдкой, - неодобрительно хмыкнул Хисаги. – Что на тебя вообще нашло?!
Абараи с утомленным рычанием взъерошил и без того торчащие пряди у себя на макушке.
- Да ну вас… - вздохнул он. – Ты просто его не видел, Шухей. Он такой был… ну… красивый. Спокойный. Домашний какой-то, уснул там, в бассейне…
Он не мог рассказать о рассыпавшихся темных волосах, о трепещущих длинных ресницах Бьякуи, о хрупких плечах, бледной, нежной коже, о капельках влаги в ямочке между его ключиц… как мог Ренджи, глядя на эти чуть приоткрытые губы – расслабленные, а не сжатые в тонкую линию, как обычно – как он мог сдержаться и не…
Ничего не было сказано – но, видимо, все и так было ясно по выражению его лица.
- Катастрофа, - трагически объявил Иккаку.
- Романтика, - мечтательно выдохнул Юмичика, блаженно жмурясь на солнышке.
- Идиотизм, - насмешливо уточнил Шухей.

~*~*~
- Значит, Кира был занят? – очень задумчиво произнес Кучики.
- Да, - Ренджи закивал, стараясь не смотреть на своего капитана.
Это оказалось так чертовски сложно: зная, каковы на вкус губы неприступного ледяного Бьякуи, непрерывно бороться с желанием поцеловать капитана снова – на этот раз дольше, со всей страстью… у Абараи начинали предательски слабеть коленки, как только он представлял себе, каким тонким, покорным будет это тело в его объятиях. Голос разума, конечно, подсказывал, что уж каким-каким, но покорным Кучики Бьякуя не будет ни за что – но от этой мысли только сильнее замирало сердце, и дышать было почти больно.
- А капитан Укитаке и офицер Аясегава? – глядя в свой список, спросил тем временем Бьякуя.
- Ннн, - промычал Ренджи, зачарованно наблюдая за игрой света на металле кенсейкана.
- Ясно, - кивнул Кучики, принимая эти невнятные звуки за отрицательный ответ. – Значит, кто-то из них… Вот что, Абараи. Пригласи их обоих ко мне.
Наступившая тишина слегка отрезвляла, и Ренджи нахмурился, вспоминая все услышанное.
- Эээ… а зачем?
Бьякуя посмотрел на него с недоверием:
- Лейтенант Абараи… это была попытка обсудить мой приказ?
- Нет, - быстро помотал головой Ренджи, но с места так и не сдвинулся.
Кучики устало поправил шарфик и осведомился:
- Что-то еще?
Абараи, снова покачав головой, быстро вышел, гадая, чем может обернуться его глупость для Укитаке и Юмичики.

~*~*~
Полчаса спустя Ренджи постучался и, не дожидаясь ответа, проскользнул в кабинет своего капитана.
- Они оба здесь, - сообщил он, глядя стоящему у окна Бьякуе куда-то между лопаток.
- Хорошо, - неопределенно повел плечами тот.
- Капитан, - позвал Абараи, сам поражаясь своей смелости. – А все-таки… зачем вы их пригласили?..
- Чтобы поцеловать, - спокойно и сухо ответил Кучики.
Ренджи порадовался, что не отошел далеко от двери: перед глазами болезненно поплыло, грудную клетку сдавило болью, и он вцепился в дверной косяк.
А его друзья-придурки были правы: он рехнулся. Бьякуя, который приглашает к себе кого-то, чтобы с ними… целоваться… что это, если не бред?
- За… зачем? – хрипло переспросил он.
- Это не твое дело, Абараи, - задумчиво заметил Кучики. – Но вчера один из них сделал то же самое со мной. В этих ваших общественных банях. И только так я могу проверить…
- Но… после такого… вдруг поползут слухи? – Ренджи использовал самый серьезный аргумент. При мысли, что Бьякуя поцелует кого-то другого, перед глазами темнело от ревности.
- Ну… того, кто окажется не виновен, я смогу убедить молчать, - хищно прищурившись, протянул Кучики в ответ.
- А… виновного? – выдавил Ренджи, нервно сглотнув.
- А виновный вряд ли выживет, - с каким-то даже философским сочувствием сообщил ему Бьякуя. – Пригласи сначала капитана Укитаке, хорошо?..
Абараи сосредоточенно нахмурился.
- Нет, - решительным тоном сказал он. – Потому что это я.
Кучики с тихим вздохом пригладил бровь, как будто сдерживая тик.
- В каком смысле – ты?
- В смысле… это я поцеловал вас вчера, - скороговоркой пробормотал Ренджи, глядя куда-то в сторону.
Бьякуя подошел к нему ближе, остановился напротив – Абараи почти перестал дышать, так страшно было нарушить тишину.
- Трогательно, - наконец изрек его капитан. – Ты не хочешь, чтобы Аясегава пострадал, и…
…и тут Ренджи его поцеловал.
Сначала впиваясь, почти до боли, будто желая достучаться – Бьякуя даже почувствовал легкий укус, и тут же – шустрое, влажное касание языком… а потом поцелуй стал неторопливым и сладким – губы нежно ласкали, уговаривая приоткрыться, покориться – хотя бы на мгновение…
Ренджи вцепился в его предплечья, притискивая к себе, как будто даже чуть приподнимая над полом. А когда Кучики, наконец, с едва слышным вздохом ответил на поцелуй, окончательно превращая его в непрерывную, чувственную борьбу языков, руки Абараи скользнули к талии капитана, ладони принялись поглаживать напряженную спину Бьякуи, спускаясь все ниже.
Да, вчера это несомненно был именно он.
Вообще-то, капитан Кучики планировал сразу же убить того, кто осмелился на такие вольности. Но сейчас, когда по всему его телу разливалось непривычное тепло, а голова потихоньку кружилась от наслаждения, Бьякуя посчитал такое решение слишком поспешным, и к тому же… непродуктивным. Его бесшабашный лейтенант явно заслуживал большего внимания.
Подумав так, Кучики с усилием отстранился, тут же ловя взгляд сумасшедших, затуманенных удовольствием раскосых глаз.
"Ренджи", - произнес он про себя, как будто пробуя имя на вкус.
Руки Абараи по-прежнему нахально ласкали его, заставляя прижиматься теснее к сильному телу.
- Лейтенант Абараи, - невероятно строго умудрился выдохнуть Кучики Бьякуя, бережно проводя ладонями по плечам упомянутого лейтенанта.
- Капитан? – с готовностью откликнулся Ренджи, легонько целуя своего начальника в уголок губ.
- Отпустите посетителей, - Бьякуя величественно кивнул на дверь и сделал шаг назад.
Абараи нехотя отпустил его, немного лукаво ухмыльнулся и спросил:
- Вы… передумали с ними целоваться?
- Пока что это откладывается, - невозмутимо пожал плечами капитан Кучики. – Мне еще нужно придумать тебе наказание…
Ренджи лишь с мечтательным видом кивнул.