"Нас не слишком много... Точнее, нас совсем мало -- те, кто учился в Вамми-хаузе. Особенные правила, особенные дети-гении. Я оттуда, выходит, я тоже гений? И стоит ли моя гениальность того, что бы страдать? Я страдаю потому, что страстно хочу быть тобой, быть с тобой. Это невозможно, знаю. Я всего лишь твоя копия, L. Твоё недостающее звено. Ты отрёкся от меня когда-то, поэтому проиграл. Тебе не хватало жестокости. Ты был слишком мягок... Я же поплатился за то, что родился тобой. Я всегда хотел быть похожим на тебя, мой любимый детектив. У нас одно лицо, возраст, одежда даже одна. Глаза только разные. Этого было достаточно, что бы назвать меня так. Я маньяк. Убийца. Я Бейонд Бёздей. И, отправив меня на эшафот, ты вынес себе приговор..." Б.Б.
* * * На улице медленно гасли фонари. Дорога освещалась лишь мутным ночным светом из окон домов, и то редким. Ночь... Дорога слабо поблёскивала, а лужи чуть искрились, как будто в них была не вода, а какая-то странная бензинообразная консистенция. Тишина... Лишь гул машин был слышен в отдалении, человеческие голоса. Их было не слишком много. По улице медленно шёл человек, закутанный в чёрное пальто. Его фигура резко выделялась на фоне этого мертвенно-расплывчатого фона. Город Токио был всего лишь фоном. Люди были всего лишь марионетками жестокого рока. Этот странный человек медленно ступал по узкой дороге, извивавшейся среди россыпи домов. Рука его ненавязчиво что-то сжимала в кармане. Из-под чёрных волос чуть виднелись красные глаза. Шаги глухо отдавались от земли, хотя этот странный тип шёл довольно тихо. Шаг... Ещё один шаг... Погасло окно в доме справа. Ни один прямой фотон света больше не проникал на эту, словно богом забытую улицу. Человек свернул за угол, слившись во тьме...
* * * "Когда ты учился со мной в Вамми-хаузе, я всегда восхищался тобой. И одновременно ненавидел тебя. Ты был весь такой правильный, весь такой милый. А как тебя любил директор!.. Меня просто трясло от злости и любви, когда я смотрел на твои огромные чёрные глаза, бледную, почти белую кожу, сквозь которую просвечивались вены. Твои чёрные волосы, вечно лохматые и нечёсанные вызывали у преподавательского состава странное умиление. Твоя худоба, эта прекрасная тонкая, словно точёная фигурка могла любую повариху в столовой заставить отдать тебе всё самое вкусное. Уже в семь лет у тебя был свой компьютер. И, конечно же, своя комната, хотя все мы должны были делить свою с двумя-тремя соседями. Нечестно. И ты ещё боролся за справедливость?"
* * * Бейонд Бёздей всегда считал человеческое тело пределом совершенства. Эта сложная система сосудов, связь органов между собой не только через нервные окончания и клетки, но и через химические реакции. Он считал, что человеческое тело можно изучать без конца. Для этого нужен только скальпель, ножи, другие режущие предметы, микроскоп и... само тело. Нужен труп. Бейонд мог часами сидеть перед человеческим телом или его отдельными частями и резать, препарировать, изучать. Зачем? А хотя бы для того, что бы хоть в этом быть лучше великого детектива. "Быть лучше, чем L." Эта фраза стала его девизом. Идти на такие преступления, что бы невозможно было распутать. Создавать такие вещи, на которые у L не хватит ни сил, ни времени, ни навыков. Тело самого Бейонда было идентичным телу L, такое же бледное, худое и прекрасное. Но душа была покалечена и залита кровью других людей, которые были лишь объектами для изучения. Бейонд открыл тихо скрипнувшую дверь в небольшой подвальчик. В темноте блеснул фонарь, затем включился и сам свет. Лампы загробным зеленоватым светом выхватывали предметы из тьмы. Как в морге. Бейонд почувствовал резкий запах формалина, к которому уже давно привык. Подошёл к небольшому шкафчику и достал оттуда один из своих самых любимых ножей. В неестественном свете лампы остро блеснула полоска острой стали. Сзади на столе лежало тело. Умный маньяк обо всём позаботился заранее. Длинные чёрные волосы растрепались и лежали на груди, синеватом лице, свисали на пол. По-видимому, лицо принадлежало женщине лет сорока пяти. Бейонд вдруг вспомнил, как она кричала, когда он аккуратно резал ей сонную артерию. Худая и бледная черноволосая женщина, ничего более. "Объект для изучения" Бейон сделал небольшой надрез на плече, наружу тонкой струйкой потекла какая-то странная бледная жидкость, а в нос ударил запах гниения. Бейонд даже не поморщился, он продолжил делать небольшие надрезы, беря анализ внутренней жидкости. Его внимание привлекло кольцо на безымянном пальце левой руки. Ничем не примечательное, но ему показалось оно странно знакомым. Он видел такие кольца -- вдовы, или просто люди с такими попадали к нему на его хирургический стол. Может, вдова. Что бы подтвердить догадку, он снял его, поддев скальпелем, что вызвало ещё более мерзкий запах. При таком свете были не очень видны мелкие иероглифы на внутренней стороне. Бейонд подошёл под лампу, глядя на свою находку. Вдруг его глаза странно расширились. Он узнал его. "Тадасу Бёздей, 1 февраля 1981 год." Из рук маньяка выпало кольцо, бессильно навалившись на хирургический стол, почти в объятия трупа, он вглядывался в его лицо. "Мама..."--только и мог прошептать он. *** Бейонд Бёздей умер 21 января 2007 года от сердечного приступа в тюрьме, в одиночной камере. Говорят, перед смертью он улыбался... "Я найду тебя, Кира! Потому что я -- справедливость!" -- слова L громко прозвучали с телеэкранов.
