Рассвет после, кажется, бесконечной ночи.
На тусклом сером небе наконец-то появляются оттенки света… Какое облегчение.
Ты так и не заснул после вашего разговора. Он излил тебе свою душу, со всеми сомнениями и загадками. Он знает о том, что ты всегда поддержишь его…. Наверное, поэтому он сейчас спит без малейшей тревоги, уютно свернувшись калачиком. Юный, совсем еще беззащитный, но уже испытанный, наказанный жизнью.
Знаешь ли ты, что тайна, которую он тебе доверил, известна мне?..
Наверное, подозреваешь.
Странно, настоящие несчастья обычно сваливаются на головы тех, кто их не заслуживает.
Ты знаешь, что скоро умрешь. Поэтому каждое неповторимое мгновение жизни; каждую, даже самую маленькую радость ты ощущаешь острее и ярче, чем кто-то другой, не отягощенный бедствием. В каком-то смысле, я сделал тебя счастливым...
Мне потребовалось много сил и времени, чтоб завладеть твоим телом хотя бы наполовину. Ты очень сопротивлялся и я заставил тебя сильно страдать. Признаться, ты великолепно умеешь скрывать даже самую страшную боль. Вечная улыбка на лице, веселые разговоры, беззаботный смех – даже когда душа почти съедена. Тейто не похож на тебя – он может скрывать эмоции, но не умеет носить маску.
Вы оба – люди поразительной силы воли.
И вам придется пожалеть о том, что мы так и не стали союзниками.

* * *

День пролетает незаметно, как и все предыдущие.
Уходят, исчезают… Как песок сквозь пальцы, неумолимо бежит драгоценное время.
Скоро пробьют часы, и врата закроют на ночь. Вы с Тейто стоите на мосту, наслаждаясь прекрасным пейзажем.
Сегодня выдался чудный закат. Нежное небо, словно расписанное чистой акварелью в розовато-сиреневых тонах. Несколько легких, небольших облачков остановилось у золотистого горизонта. Сияющие лучи солнца ложатся на их волнистые, мягкие края. Ощущение сказки из детства… И с каждым вдохом прозрачного, ароматного воздуха душа наполняется тихим упоением.
— Красиво здесь… — негромко проговариваешь ты.
Тейто отвечает, устремив задумчивый взгляд вдаль:
— Хотел бы я иметь дом, из которого всегда можно будет смотреть на закат. Наблюдать за вечерним солнцем с теми, кто тебе дорог.
— …И чтобы цвета закатного неба никогда не тускнели. Не затягивались тучами пыли и вражескими кораблями, — продолжаешь ты, улыбнувшись.
Где-то выводит чудесную трель соловей, наполняя застывший воздух теплой грустью своей песни.
— Не знаю, буду ли я когда-нибудь счастливее, чем сейчас, — говорит Тейто, переводя на тебя взгляд. – Я бы не чувствовал себя таким счастливым без нашей дружбы… Спасибо тебе. За все.
— Могу сказать тебе то же самое! – ты с улыбкой пожимаешь плечами.
Церковный колокол начинает отбивать время. Ворота со скрежетом сдвигаются с места. Все жители монастыря уже прошли внутрь крепости и мост свободен.
Лучшего мгновения для нападения на Тейто Кляйна, беззащитного и не подозревающего о грозящей опасности, не найти… Я приступаю к действиям.
— Микаге, что с тобой? Микаге?!
Ты с подавленным криком оступаешься и падаешь на колени. «Сейчас… Пройдет…» — произносишь со стоном сквозь зубы. Продолжаешь сопротивляться, но моя атака была слишком сильной и неожиданной... Твой разум отступает.
Удостоверившись в контроле над твоим телом, вдруг поднимаюсь с земли и скручиваю Тейто руки за спиной.
— Микаге, что вообще…
Нащупываю на груди ошейник. Резко прижимаю Тейто к себе. Движением руки закидываю назад его голову. Наши лица совсем близко… Он удивленно смотрит в глаза друга и не думая о защите. Глупый ребенок.
— Господа, ну не у всех же на виду… — неожиданно раздается голос за спиной.
«Зехель!» — мелькает мысль и я тут же решаю подыграть, чтоб рассеять подозрения.
Подаюсь вперед, прижимаюсь губами к губам Тейто. В ту же секунду возвращаю контроль над телом тебе, Микаге.
— Святые отцы, закройте глаза ваши, дабы не узреть извращенных помыслов, вас недостойных!
— Фрау, если уронил один из журналов, мог бы тихо поднять и пойти дальше. – категорично произносит Кастор, подходя к Фрау. Тут же он переводит взгляд на вас с Тейто.
Немая сцена.
Если твой взгляд выражает изумление, то глаза Тейто просто готовы выйти из орбит. Несмотря на громкие комментарии Зехеля, вы не разрываете поцелуя, а только стоите, уставившись друг на друга…
Ты первый приходишь в себя и буквально отпрыгиваешь назад.
— Микаге, что это было? – спрашивает Тейто.
Ты молчишь, не зная, что ответить. Для тебя этот поцелуй был хоть и неожиданностью, но давно желанной и такой искренней! Для него… Друг, быть может, самый близкий на земле человек, даже брат… Ни более, ни менее. Запретная любовь не в его правилах. Он верен своим принципам и не предает их никогда. И все же, это одна из главных его слабостей.
— Я в умилении. Церемонию венчания буду проводить лично…, — с наигранной лаской в голосе продолжает Зехель.
— Прекрати. Они еще невинные дети, — говорит Лабрадор, проницательно улыбаясь.
— Да уж конечно… Твои уста перестали изрекать истину, дорогой пророк. Так и знал, что выпадет снег.
— Фрау, ты просто идиот! – озлобленно вскрикивает Тейто. С дерзким взглядом исподлобья, взъерошенными каштановыми волосами, он напоминает волчонка, оскалившегося против охотника.
— Ягненочку нужно успокоительное. Или что-нибудь покрепче… — высокий блондин с усмешкой бросает на тебя многозначительный взгляд. Ты вздрагиваешь от ледяной пронзительности этих синих глаз, легко читающих в душе.
— Врата уже почти закрыли, — замечает Кастор и незаметным знаком подзывает Зехеля к себе. Неслышно говорит что-то на ухо.
— Мы с Микаге – лучшие друзья, – процеживает сквозь зубы Тейто и вырывается вперед, отделяясь ото всех.
— Тейто!
Бросаешься за ним вслед. Тут же тебя останавливает рука Фрау, камнем положенная на плечо.
— А с тобой мы поговорим отдельно, «лучший друг».

Едва вы оказываетесь на территории монастыря, Зехель толкает тебя за угол в сумрак и грубо припирает к стене.
— Что ты собирался сделать? – звучит вопрос с едва сдерживаемой в голосе яростью.
— Я оступился, и…
— Ублюдок! Это же был не просто поцелуй?! – вскрикивает Фрау, но берет себя в руки. В подавленном голосе слышатся бешенство и какое-то смутное чувство страха и…ревности? – Хоть пальцем его тронешь…
— Ты знаешь, я не хотел ничего плохого. – начинаешь было говорить ты. В ответ тебя резко приподнимают и буквально вдавливают в стену.
— Если увижу с твоей стороны опасность для него, собственноручно выброшу из монастырской обители. Чего ты добиваешься? Чтобы он попал в руки имперских мерзавцев или Кор??
Грустная, полная бессильной скорби улыбка.
— Хорошо, что ты любишь его… — тихо произносишь ты, спокойно глядя в его глаза.
Хватка ослабевает. Раздраженный плевок в сторону. Низкий, затихший голос Фрау:
— Просто… будь осторожен.
Едва затихают шаги за углом, ты медленно съезжаешь по стене вниз и только теперь даешь волю эмоциям.
Горькие слезы отчаяния.
Ты понимаешь, что почти проиграл. Больно от сознания, что не можешь продлить последние мгновения жизни. Они не знают об этой боли. Да лучше и не знать… Пусть эти невозвратимые минуты запомнятся им светлыми, озаренными твоей улыбкой.
Наверное, так будет лучше для всех. Потому что уже ничего не вернуть.

* * *

— Мои куклы все рассказали. На Тейто нападал не Микаге.
«Значит этот паренек ни в чем не виноват. Только я не чувствую присутствие Кор» — думает Зехель, неспешно отпивая из большого кубка.
Епископы сидят за столом в трапезной. Ужин как всегда состоит из маринованных рыб-глаз, съедобных цветов и прочих странноватых чудес монастыря. Сестры сидят неподалеку, но не вслушиваются в негромкий разговор трех священников.
— Сам Микаге знает, что его телом управляет кто-то другой? – спрашивает Фрау, осматривая два пустующих места напротив.
— Думаю, знает, — тихо отвечает Лабрадор. – Он пытается сопротивляться. Но он не может противостоять этому врагу вечно.
— Кор?
— Не совсем. Куклы сообщили бы об этом.
— Получается, мы ничем не можем помочь?
Кастор пожимает плечами, поправляя очки:
— Пока не знаем, кто наш враг – нет. Но мы обязаны найти выход, пока не поздно. Только что делать с Тейто?
— Во всяком случае, не стоит ему рассказывать. Это было бы слишком жестоко… Вон кстати идет наш ягненочек, — повышает голос Фрау, насаживая на вилку еще один глаз.
Тейто усаживается за стол с непроницаемым выражением лица и без всяких реплик начинает с аппетитом есть.
— Где это ты задержался? – спрашивает Лабрадор с мягкой улыбкой.
Фрау со смешком отвечает:
— Исследовал темные уголки в саду в компании Микаге…
— Я вообще в саду не был! – вспыхивает Тейто, краснея до корней волос. Видно, недавнее обстоятельство сильно подействовало на него.
— Гляди-ка, про сад отрицает, а про Микаге нет…
— Фрау!!
От крика вздрагивают его соседи по столу.
— Может, прекратишь и себя, и его мучить? – почти неслышно проговаривает Зехель, обращаясь к зеленоглазому юноше. Не ответив, тот резко встает со скамьи и поспешно удаляется из зала.
— Большой ребенок... — сочувственно заключает Лабрадор, покачав головой.

* * *

Впервые ты не решаешься заговорить с ним. В одно мгновение между вами вдруг выросла непреодолимая стена… Отчего? Ты не можешь понять, почему он боится самого себя.
Не в силах найти ответ на терзающие тебя вопросы, ты, так и не поужинав, ложишься спать в глупой надежде заснуть.
По крайней мере, Тейто не встретится с тобой взглядом и от чего-то, замолчав, не отвернется — и ты не почувствуешь едкой боли в сердце.
Через какое-то время сквозь плотно сомкнутые веки ты различаешь красноватый свет. Почти неразличимый звук аккуратно закрываемой двери. Продолжаешь прислушиваться к его шагам, притворяясь спящим… Шорох снимаемой одежды. Негромкий вздох. Скрип кровати.
По-твоему телу пробегает лихорадочная дрожь, воздуха всей комнаты становится мало…
Чертова игра воображения. Прогнав бредовые мысли, пытаешься уснуть.
Тяжелая полудрема… Так протекает твое невозвратное, бесценное время. Если бы все было по-другому... Бессмысленные варианты другого развития будущего…
Тебя выводит из раздумья приглушенный жалобный вопль.
Открываешь глаза и останавливаешь взгляд на друге.
Его лицо искажено каким-то паническим ужасом. Сквозь плотно сжатые зубы доносится хриплый крик. По виску сбегает капелька пота.
— Снова видения… — с застывшим сердцем произносишь ты и сразу встаешь из постели, чтоб разбудить Тейто и избавить его от продолжения кошмара.
Осторожно дотрагиваешься до его плеча. Он с криком просыпается, вцепившись в твою руку... В его глазах остановились настолько неподдельные страх и тоска, что ты просто не знаешь, что сказать и только в оцепенении смотришь на него.
— Микаге… Слава богу… — с дрожью в голосе шепчет он и бросается к тебе на шею.
— Опять тени из прошлого? – тихо спрашиваешь ты, ласково обнимая его в ответ.
Тейто вздрагивает и еще крепче прижимается к твоей груди:
— Будущ… Нет, просто сон! Будто ты умер. А я… я не мог этому помешать. Просто смотрел, как ты исчезаешь и плакал… Я испугался.
Ты чувствуешь, как он дрожит всем телом. Вслушиваешься в судорожные всхлипывания Тейто — и боишься представить, что будет с ним после твоей смерти.
На глаза наворачиваются жгучие слезы. Боишься произнести хоть слово и выдать собственное отчаяние. Ты ведь должен поддержать его. Должен защитить.
— Ну, знаешь ли, видеть смерть во сне — к долгой жизни, — ободряюще произносишь ты, подумав с горькой усмешкой: «К долгой жизни того, кому снится».
— Микаге, я люблю тебя! Прости, что только теперь осознал, как сильно…
Ты не знаешь, как отреагировать. Порыв дружбы, признательность… или то, чего ты устал ждать, смирившись с самим собой?
— Микаге, я был последним идиотом. Заставлял страдать других, когда только сам заслуживал боль. Ждал ласки вместо заслуженного упрека… Прости меня… пожалуйста…
Ты чуть отстраняешься и смотришь в его лицо. Дорожки от слез. Большие, влажно блестящие глаза. Все черты выражают такую доверчивость и нежность, что ты в умилении произносишь:
— Тейто. Ты самое настоящее чудо.
Он чуть улыбается. И целует тебя... Робко, несмело – но с горячим, искренним чувством. Если бы он только знал, как ликует сейчас твое сердце, переполненное счастьем…
Напасть. Но почему я не могу ничего предпринять, почему твоя защита неожиданно окрепла?!
— Я не хочу, чтоб ты жалел о чем-то потом… — прерывисто шепчешь ты между поцелуями, с усилием отстраняясь от него.
— Быть ближе, чем когда-либо… Микаге, я не буду жалеть о сбывшейся мечте, — отвечает Тейто, опуская голову на твое плечо. От обжигающего тепла его дыхания по телу словно пробегает ток.
«Не думал, что буду <i>обязан счастьем собственной смерти</i>» — с грустной улыбкой думаешь ты. Последняя сознательная мысль.
Губы впиваются в его нежную кожу… Резкое, страстное движение…
И едва в душном полумраке раздается первый стон, в раскрытое окно с порывом ветра влетают лепестки сакуры…
Цвета твоей незабвенной души.