Лелуш оглушительно чихнул. Потом чихнул еще раз. Потом посильнее закутался в одеяло и прижался к С.С - это не слишком помогло, не смотря на то, что она была горячей, его трясло от холода. И ломило все тело. С.С. завозилась под горой одеял и открыла глаза.
Лелуш хотел пожелать ей доброго утра, но вместо слов получилось невнятное сипение, перешедшее в кашель. С.С. внимательно посмотрела, потом приподнялась, легонько коснулась губами его пышущего жаром лба и констатировала:
- Плохо.
Ругая себя за то, что не нашла дом где-нибудь в тропиках, она соскользнула с кровати и босиком прошлепала к потухшему ночью камину. Вместо яркого пламени осталась лишь струйка сизого дыма, да горстка золы. Было холодно и сыро. За окном мерно стучал мелкий дождь, серое небо висело низко-низко, словно прогибаясь под непомерной тяжестью. С.С. развела огонь, второпях оделась и снова вернулась к кровати. Лелуш весь дрожал, не смотря на то, что был укрыт горой одеял. Когда она встала, он в попытке согреться уткнулся в Чиз-куна, все еще хранящего ее тепло. Ведьма заботливо подоткнула ему край покрывала и осторожно погладила по голове. А потом направилась на кухню. Делать то, чем ни при каких обстоятельствах не занималась – готовить.Началось все два дня назад с ливня. И чердака. С.С. после долгих поисков в куче хлама хоть чего-нибудь интересного, как обычно оставила после себя бардак. Лелуш, увидев, во что превратился и так не самый чистый чердак, пришел чуть ли не в ярость. В последнее время, он и так раздражался тому, что ведьма не делала абсолютно ничего, если не считать списком дел поедание пиццы и беседы с Чиз-куном. Ах да, постоянное провоцирование Лелуша тоже работой не назовешь.
В итоге, бывший император, который последнюю пару месяцев с завидным энтузиазмом и терпением красил, шил, пилил и строгал, решил, что всему есть предел. И послал С.С. убирать устроенный ей
разгром. Она, конечно же, надулась и ушла на чердак вместе с Чиз-куном. Убираться она и не собиралась, просто сидела, поджав ноги, на старом, обитом кожей сундуке, и рассуждала вслух. Пока не увидела, что на голову самого лучшего собеседника в мире капает вода. С.С. подняла голову и обнаружила источник влаги – на потолке растекалось огромное пятно. Крыша протекала!
Ведьма ухмыльнулась – вот и повод поставить на место нахального мальчишку.
- Лелуш! – она спустилась вниз и капризным тоном заявила, - крыша протекает.
Юный революционер оторвался от печки и нахмурился.
- Я проверил всю черепицу. Странно.
- Сделай что-нибудь!
- Когда дождь кончится, я…
- Нет, немедленно. Пока нас не затопило. И ты сказал мне убрать на чердаке, как я могу это сделать, если мне на голову льется вода?
Лелуш обреченно вздохнул и вышел. С.С. обрадовано уселась за стол и засунула в рот кусок пиццы. Вот и все. Пока пусть возится на крыше, а потом она сумеет его отвлечь, и проблема уборки будет решена. Через пару часов, совершенно вымотанный и насквозь промокший принц наконец спустился вниз, и пробурчав: «Готово. Можешь продолжать уборку», и ушел в душ. С.С., разумеется, последовала за ним. Вечером он уже подкашливал и жаловался на головокружение, а утром уже не смог встать…
С.С. тяжело вздохнула – если бы она вспомнила про эту его особенность: не смотря на бессмертие болеть, то не стала бы его подначивать. Лекарств в доме не было, врача не позвать, поэтому она пыталась лечить его подручными средствами. Пока безрезультатно.Обреченно посмотрев на учиненный на кухне разгром, она усмехнулась, вспоминая вчерашнюю попытку приготовить поесть.
- Как после побоища.
…О
том, чтобы приготовить пиццу речь не шла. Пытаясь сделать тесто, она извозила всю кухню в муке и испачкалась сама. Потом вообще намертво увязла в клейкой массе, которая у нее получилась. И в довершении всего, едва не отрезала себе палец, пытаясь нарезать овощи. Лелуш, выползший из кровати, услышав этот вопль, пришел в ужас. Одной рукой опираясь на стену, другой – придерживая одеяло, он взирал на то, что еще совсем недавно было кухней.
- Ты что делаешь? – с видимым усилием просипел он.
С.С. отложила в сторону тесак, почесала нос, размазывая по лицу неудавшееся тесто вместе с помидорным соком, и с вызовом сказала:
- Готовлю!
Это больное недоразумение закашлялось, явно пытаясь скрыть смех, проковыляла к ней и, взяв в руки полотенце, принялось оттирать с ее лица результаты кулинарный изысканий.
- У тебя не очень получается.
С.С. искренне возмутилась:
- Ну, извини! Как умею.
Лелуш усмехнулся:
- Что с тобой делать!
Шатаясь, он поставил кастрюлю на огонь и залив водой, высыпал туда рис. Потом перевел дыхание и прохрипел:
- Через 15 минут сольешь воду, - и направился в комнату.
Одеяло на его плечах привычно взметнулось, как будто это все еще был плащ Зеро. С.С. помогла ему дойти до кровати и укрыла, но рис она, конечно же, разварила. Умудрившись при этом ошпариться кипятком. Да и кастрюлю теперь можно было выбрасывать. Когда она кормила его этой размазней, которую Лелуш ел через силу, то думала – может, стоит все-таки поучиться готовить. Вечером ее сообщнику стало хуже…Сейчас она соображала, что она может приготовить и не взорвать при этом дом.Тут у нее мелькнули воспоминания, словно она на мгновение перенеслась в мир С.: холод, цепи на ногах и свист кнута. Она старалась никогда не вспоминать о том времени. Времени, когда была ребенком. Порой ей удавалось и в самом деле забыть об этом. Тогда они собирались в кучки, по нескольку человек, чтобы не умереть от холода и в огне пекли клубни картофеля. Уж это она может сделать!Лелуш с сомнением смотрел на обугленный картофель, который С.С. принесла ему.
- Ну что ты смотришь? Давай ешь – кожуру надо счистить, - в нетерпении подсказала она.
- А там случайно не осталось вчерашнего риса? – глядя в его несчастные глаза, С.С. четь не потеряла терпение. Подумать только, она о нем заботится, а он привередничает.
- У тебя есть 2 варианта: либо ты сейчас все это съедаешь, и я еду в деревню за лекарствами, или мы
воспользуемся бессмертием. Заодно и проверим, пройдет ли твоя болезнь после смерти.
Лелуш почувствовал, что у него кружится голова и попытался сползти под одеяла. Но видя, что в покое его не оставят, он взвесил все варианты и пришел к выводу, что одной смерти ему хватило, а от этой стряпни был хоть маленький, но все же шанс выжить. Он невнятно пробурчал, что лучше поест. В ответ раздалось издевательское:
- Я тебя не слышу!
- Я съем это! – прорычал Лелуш тем грозным тоном, который применял только для своих заклятых врагов. Впрочем, эффект был сведен на «нет» его несчастным шмыганьем.С.С. кивнула, сама почистила ему картофелину и, улыбаясь самой невинной из своих улыбок, сказала:
- Теперь скажи «ааа»!
Бывший император с трудом сглотнул, крепко зажмурился и открыл рот.Картофель был горячим, и он закашлялся, пытаясь проглотить здоровенный кусок, который засунула ему в рот С.С. и моля о том, чтобы смерть была не очень мучительной. И тут неожиданно осознал, что еда очень даже вкусная. Он
нахмурился:
- С.С.! Почему ты притворялась?
- Что?
- Почему ты притворялась, что не умеешь готовить?
С.С., обрадованная, что ее старания все же оценили , скормила ему еще одну картофелину:
- Это единственное, что у меня получается.
…Она возвращалась из деревни верхом – так было быстрее, чем в телеге, искренне удивленная тем, какую трогательную заботу проявили местные жители узнав, что муж «доброй госпожи» болен, а от врача категорически отказался. Ее нагрузили продуктами, травами и какой-то странно пахнущей бутылкой. Они утверждали, что стоит больному выпить стакан этого целебного настоя, как все болезни как рукой снимет. Но С.С. сомневалась, что от этих знахарских снадобий будет польза, поэтому предусмотрительно отправила одно письмо, на которое очень надеялась.Лелуш спал. Она осторожно прошла на кухню, привычно швырнула сумку с продуктами на стол. Но потом подумала и нехотя принялась расставлять все по полкам. Пока ее «муж» не поправится, нужно не делать кухню грязнее,
чем она была. Убрав все, она вылила часть содержимого бутылки в стакан и принюхалась. Жидкость отчетливо пахла спиртом. С.С. боролась с собой – с одной стороны, издеваться над больным было нехорошо – Лелуш просто не перенесет такую концентрацию алкоголя, с другой стороны, если он при этом поправится, то она будет избавлена от хлопот по дому.Что ж, посмотрим. Она разбудила его и протянула стакан:
- Вот, в деревне сказали, что это поможет. Сделай хотя бы несколько глотков.
Больной взял стакан, понюхал его, но заложенный нос не позволял ничего почувствовать, сделал большой глоток и поперхнулся. Отчаянно кашляя, он пытался утереть слезы, выступившие на глаза:
- Ты меня убить хочешь?! Предупреждать же надо!
- О чем? – невинно округлила глаза она.
- Я не буду эту гадость!!!
После долгих споров, С.С. удалось влить в него еще пол стакана. Через час она поняла, что зря это сделала. Нельзя давать такой напиток больному мальчишке, который за свою жизнь ничего крепче вина не пил.Лелуша несло. Он громко разговаривал, объясняя что-то про ОЧР, Нанали и Сузаку, размахивая руками, и непрерывно кашлял. С.С. этот бессвязный поток слов довел до изнеможения.А когда он еще и начал порываться встать, она не выдержала и попыталась уложить его силой. Но Лелуш тут же вцепился в нее, голова у него кружилась, а вместо одного Чиз-куна на табуретке почему-то было 2. Он уткнулся лбом ей в плечо и засмеялся:
- Ты меня напоила!
- Неправда, - ее голос звучал на удивление нежно. Или эму казалось?
- Правда. И завтра мне будет плохо. Это ты виновата, - он покрепче ухватился за нее и чувствовал, что его неудержимо клонит в сон, - мы будем кошмарными родителями…наш ребенок…
С.С. облегченно вздохнула – наконец-то угомонился! И тут удивленно воззрилась на спящего – что он там сказал про детей?!
…Лелуш проснулся с головной болью. Чувствовал он себя еще хуже, чем вчера, хотя казалось, что хуже уже некуда.
Открыл глаза, огляделся и зажмурился. Потом снова открыл – видение не исчезло: возле кровати сидела С.С. и невозмутимо чистила апельсины.
- Доброе утро, - проговорила она, не отрываясь от своего занятия.
Он кивнул и с трудом выдавил:
- Откуда фрукты?
- Джеремия привез в подарок, последовал спокойный ответ, - еще лекарства и кое-какие вещи. Хотел остаться поухаживать за тобой, но мне удалось его отговорить.
- А как он…
- Я написала ему вчера. Он забеспокоился и прилетел. Кстати, ты что вчера имел в виду, когда говорил про детей?
Лелуш, не веря своим ушам, уставился на нее. Неужели он что-то ляпнул? Он попробовал оправдаться:
- Я…ну…не…
Тут ему в рот положили апельсиновую дольку.
- Жуй, герой! – С.С. выглядела довольной до неприличия, - про детей будешь думать, когда поправишься!