Навострив уши, чтобы не пропустить ни единого звука, Сано беззвучно чертыхался над раскрытой книгой. Он не понимал ни слова. Ни единого. Да и какая, к черту, книга, когда Мизуки носит неизвестно где с Накацу! Вернувшись с тренировки, он нашел наспех накарябанную записку, что-де у Накацу сегодня на поле не сложилось, поэтому одна бестолочь решила сводить другую бестолочь куда-нибудь пообедать для поднятия настроения.
О да, это безусловно поднимет ему настроение! И не только! - подумал Сано, мысленно наподдавая лучшему другу и не испытывая по этому поводу ни малейших угрызений совести. Он последнюю иену поставил бы не то, что приятель не упустит случая приударить за его соседом... соседкой по комнате, а Мизуки наверняка посмотрит на это сквозь пальцы! Когда дело касается парней, она вообще теряет всякое представление о реальности! Нет бы раз и навсегда послать Накацу открытым текстом по известному адресу! Ага, как же! Только и думает, как бы не обидеть, не понимая, что для этого болвана такое - просто-таки прямой сигнал к действию! Разумеется, если Накацу попробует перейти от вздохов к делу, ему придется обломиться. Да и карате Мизуки не просто так занимается... Хотя нет - быть того не может, чтобы она приложила приемчиком закадычного приятеля...
Черт.
Собственно, а сам-то он разве лучше? Да если б он мог, тоже бы сложа руки не сидел! Если б только он мог, если б он только... Эх, если б только не А) факт, что он должен считать "ее" - "им" и Б) риск, что, стоит сделать неверное движение, и он навсегда ее потеряет...
...А вот Накацу и в педики ради нее не побоялся записаться...

Сано навзничь рухнул на кровать, поставив крест на всякой учебе до возвращения Мизуки - целой и невредимой, и без всяких бесплатных приложений в виде Накацу. Ему была отвратительна сама мысль, что будет в тот день, когда все-таки придется бросить вызов лучшему другу. Из-за нее. А день этот, судя по тому, как боролся Сано с чувствами к соседу-соседке, был уже не за горами. Нет, он отдавал себе отчет, что шансы у него получше, чем у Накацу, но даже думать не хотел, как скажет ему, что между другом и девушкой выбирает девушку. Ох, ну, и устроит тогда Накацу... Этот чокнутый футболист мог простить что угодно, но тут совсем другое дело - ведь и Накацу ее тоже любил. По-настоящему.
Заслышав шаги, Сано вскочил - как раз тогда, когда дверь открылась и появились обе причины его головной боли. Сано хватило одного взгляда на лицо Мизуки, чтобы охранный инстинкт включился на полную мощность - метнувшись через комнату, он схватил ее за руку, дернул к себе и прижал к груди, послав Накацу взгляд, от которого Кудо с Теннодзи убежали бы, рыдая от страха.
- Ты что сделал, сволочь?!
- Ничего... - пискнула Мизуки, цепляясь за рубашку у него на спине.
- Ага, хрена-с-два! - глаза Сано не сулили ничего хорошего, и Накацу, натурально, попятился.
Он никогда не видел, чтобы Сано себя так вел - удивительно, что после одного этого взгляда он остался жив! Замерев на месте, Накацу поискал запропавший куда-то голос и попытался объяснить, почему Мизуки такой белый и трясущийся:
- Да нет, Идзуми, реально ничего... Это все... из-за фильма... Мы типа... это... не посмотрели на... предупреждение...
- Ах, предупреждение!..
Сано представил Мизуки, которую Накацу приволок на какую-нибудь махровую порнуху, надеясь, что это наведет ее на соответствующие мысли. Если так, то Накацу не просто покойник, а покойник, скончавшийся от зверских пыток.
На шесте для прыжков в высоту.
- Так страшно было... - сообщила Мизуки, наконец-то подняв глаза, блестящие от непролитых слез. - Кровь, кругом кровь... И... бедный песик!.. Вылитый Юджиро!
Она наконец-то уткнулась носом ему в грудь и перестала дрожать, почувствовав его руки. Господи, как же она мечтала поскорей вернуться в общежитие - к Сано, который прогонит все кошмары...
...Зачем они так с песиком?.. И с людьми!.. Столько людей...
Красная пелена перед глазами развеялась достаточно, чтобы Сано наконец-то оценил убитый вид Накацу, на лице которого смешались вина и страх. Зная приятеля, можно было не сомневаться: он действительно жутко жалеет, раз никак не реагирует, что они с Мизуки обнимаются.
- Извини, что так на тебя накинулся, - автоматически поглаживая Мизуки по спине, сказал Сано.
- Да не, все нормально - я сам дурак... - запихивая в карманы стиснутые кулаки, повинился Накацу со слезами в глазах. - Он-то хотел комедию посмотреть, а я уговорил сходить на "Одержимую"...
- "Одержимую"?! - повторил Сано, опуская глаза к Мизуки. Половину жалости как рукой сняло. - Ну ты и бестолочь! Ведь и древних-то ужастиков боишься! А теперь вообще неделю спать не будешь!..
- Я не думал, что будет так стра-ашно...
Ее губы обиженно надулись: Сано, выходит, решил, что она сама дура?..
- Откуда мне знать, что теперь и в кино такую кровищу разрешили показывать?
- А то ты трейлеров не видел!.. Ясно же было!.. - Сано сдал назад: с таким лицом она могла из него веревки вить. Ох, черт, вот ведь влип... - Короче, поздно уже, живо спать. Накацу, ты давай тоже иди, скоро отбой. А ты в кровать, ясно? Завтра контрольная по математике, - и Сано отпихнул Мизуки от греха подальше, пока никто не задался вопросом, чего это он разобнимался... Вытолкав Накацу за дверь, он отправился чистить зубы, давая ей время переодеться.
Парой минут спустя, когда он вышел, она сидела на кровати уже в пижаме и в обнимку с подушкой. Ну уж нет, сегодня никакого сострадания - не хватало еще, чтобы она снова попросилась к нему под бок!..
С каждым разом она все ближе и ближе подбиралась к последней черте, и от него требовалась уже вся имеющаяся выдержка, чтобы устоять. Но ведь он же тоже живой человек и однажды может сломаться. И тогда...
О да - Сано провел немало времени, представляя, что при этом может случиться, и именно поэтому-то и старался держать Мизуки на расстоянии. Дайте только повод, а уж месяцы копившихся фантазий себя ждать не заставят!..
- Тоже ложишься? - спросила она, скорее, у подушки, которую мертвой хваткой держала в руках, чем у него. Просто иначе не смогла бы удержаться от соблазна попроситься к нему под одеяло, а он - и это видно - был совершенно не в восторге от ее внезапно развившегося хобби. Не хватало еще сердить Сано. Но ведь ей так страшно!
- У меня же тоже завтра контрольная, - он выключил свет и пошел к кровати, раздеваясь на ходу. Бросив одежду там, где она упала, Сано нырнул под одеяло и вытянулся.
Он специально оставил свет в ванной - этого же хватит, верно?.. Теперь-то ей не будет страшно?
- Спокойной ночи, Сано, - храбрясь, сказала Мизуки и тоже укрылась одеялом, выпинывая из памяти жуткие картинки, которые видела каких-нибудь полчаса назад.
- Спокойной ночи, Ашия.

***

Сон принес Сано наглядную иллюстрацию, что он бы сделал, если бы мог. Сказал бы, что, конечно, она может лечь с ним... И она ляжет - теплая, мягкая... Свернется калачиком... И он обнимет ее, прижмет к себе...
Там, во сне, он ждал ее прикосновений и сам мог дотрагиваться до нее, ничего не боясь... Там, во сне, его рот находил ее губы, и они совпадали друг с другом так замечательно, так ладно, что она напрочь забывала про какие-то ужастики и думала только об удовольствии - том удовольствии, которое он был рад ей доставить...
Там, во сне, его руки сдвинулись, скользнули под рубашку - теперь он мог гладить ее спину. А она целовала его в ответ, вздыхала, шептала его имя, тянулась навстречу с таким же желанием, с каким он хотел почувствовать под ладонями наготу ее тела. Ее пальцы вплетались ему в волосы, а он уже целовал ее шею - все ниже, ниже - к плечам, узким и гладким, о которых мечтал с того дня, как вломился в ванную за своими дурацкими часами.
Сердце снова остановилось, в точности, как остановились часы от брызжущей с ее спины воды. Картина была настолько живой, что его руки сами собой начали задирать ее пижаму: Сано снова хотел ее увидеть. Мизуки застонала и, вдохновленный, он чудом не раздел ее одним рывком, чтобы снова и снова слышать этот волшебный звук.
Наконец-то!.. Пижама полетела в сторону, Сано вернулся к ее плечам, и Мизуки опять застонала. Но это были вовсе не те стоны, которые он мечтал услышать. Подняв голову, Сано увидел в глазах не страсть, а страх. Мизуки была бледна, как смерть.
Потом она задрожала...
- Мизуки!.. - но она не отозвалась, только стонала и цеплялась за него, как за соломинку в шторм. А потом вдруг исчезла из его рук, оставив после себя всхлипы, стоны и вскрики. Как Сано ни искал ее - бесполезно, кругом была лишь темнота да чувство собственной беспомощности.
- Мизуки!!!
Сано сел и, задыхаясь, уставился перед собой, едва различая в темноте очертания кровати. Он чувствовал, как пот льется по спине, и, взъерошив на голове волосы, чертыхнулся. Хорошо еще, что Мизуки не разбудил!..
И тут он снова услышал едва различимый стон - прямо тот же самый, из его сна, превратившемся в кошмар. Это был даже не стон, а жалобное хныканье. Прямо у него над головой.
Внезапный поворот сновидения обрел смысл. Сано скинул одеяло и через секунду, даже не успев задать себе вопрос, куда его понесло, уже карабкался на верхний ярус, где и увидел ее. Откинув одеяло, Мизуки металась из стороны в сторону, сдавленно и резко дыша. Не успел он придумать, как поступить, и она снова заскулила... Это полный страдания звук стал последней каплей.
Сано вполз на кровать и лег рядом, прижал Мизуки к груди и начал баюкать, своим телом отгораживая ее от таящихся во мраке ужасов. Он шептал ее имя, и с каждым разом выдохи, щекотавшие его влажную шею, становились ровней. Мизуки обмякла, свернулась в его объятиях и прижалась крепче - но лишь на секунду, потому что вдруг снова завозилась, и даже не успев еще расслышать свое имя, произнесенное робким и неуверенным шепотом, таким не похожим на ее обычный голос, Сано почувствовал ее взгляд.
- Тебе кошмар приснился, - поглаживая ее по спине, пояснил он, чересчур увлекшись процессом утешения, чтобы подумать, как это может быть интерпретировано.
- А...
Она почувствовала его руки и вытаращила глаза. Потом осознала, в какой они лежат позе. Кровь прилила к щекам. Стало трудно глотать.
Он был в ее кровати, как когда-то она - в его.
Он обнимал ее.
И руки у него теплые-претеплые...
Ей стало так хорошо, что Мизуки невольно закрыла глаза и снова обмякла, придвинувшись, прижавшись еще крепче, чем раньше. Сонный, томный вздох - она не сразу поняла, что сама же его и издала, - заставил его руки остановиться.
- Мизуки...
У Сано никогда не было такого хриплого голоса.
Она подняла голову и всмотрелась в темноту.
...О-охххх... Прямо как во сне... - Сано поднял руку, коснулся ее щеки и снова пробормотал ее имя. Он не мог с собой справиться - все силы ушли на то, чтобы не пойти дальше. Чтобы не сказать больше.
- Сано...
Она смотрела в его глаза, но не видела ничего, кроме темноты. Тело само встрепенулось от одного только имени, слетевшего с его губ: внутри затрепыхалось, стало жарко, снова сдавило грудь, сбилось дыхание... Она беспомощно смотрела на него, не понимая, что происходит.
Сано тяжело дышал, и она чувствовала биение его сердца под своей ладонью, и там, где ее грудь касалась его.
Ее грудь?..
Она отпрянула и глупо попыталась прикрыться.
- Не надо, не отодвигайся... - пробормотал он и потянул ее обратно. Они лежали на боку, лицом друг к другу, так близко - ближе уже просто некуда. - Не бойся, все хорошо, я тебя не трону...
Мизуки отчаянно задергалась, но тут же замерла, осознав, что стонать, оказывается, умеет не только она: Сано издал звук, очень близкий к тем, вырывались из ее груди, когда он совсем недавно гладил ее по спине.
- Сано... Сано?.. - робко спросила она, не уверенная, как трактовать подаваемые телом сигналы. Она никогда не обнималась с возбужденным мужчиной, но почти не сомневалась, что... вот это... у ее бедра...
- Ты только не возись, и все будет хорошо, - раздалось в темноте. Хватки Сано не ослабил и говорил тоже спокойно, хотя неровное дыхание его и выдавало. - Спи давай, Мизуки.
Она открыла рот, чтобы ответить, но тут же забыла, что хотела сказать. Ну, конечно!.. Конечно! Это же понятно, как дважды два: во-первых, она его возбуждает, а во-вторых, быть того не может, чтобы он не понял, что у нее есть грудь - особенно с учетом того, что эта самая грудь к нему тоже безучастной не осталась.
- Ты... ты знаешь.
- Знаю, - согласился Сано, смакуя ощущение ее тела в своих объятиях. Он был счастлив наконец-то признаться, наконец-то сказать правду. И почему-то сейчас совершенно не боялся последствий: невесть откуда пришло осознание, что теперь - можно. - Я молчал, потому что тогда бы ты ушла. А я хотел, чтобы ты осталась. Со мной.
И тут множество событий минувшего года обрели смысл - в том числе, и те, когда казалось чистым чудом, что Сано ее не раскусил. И те, когда в самый последний момент спасал ее от разоблачения. Сано все знал, но молчал. Ради нее. Потому что хотел, чтобы они были вместе.
К глазами Мизуки подступили слезы, и она обняла его за шею, чувствуя, как его руки в ответ обвились вокруг ее талии.
- Спасибо, - прошептала она, потянулась и коснулась губами его губ - впервые в своей жизни целуясь, впервые в своей жизни целуя его. Впервые.
Но и любила она тоже впервые.
- Мизуки...
Почувствовав прилив уверенности, Сано поцеловал ее в ответ. По-настоящему. Сдвинулся, развернув ее на спину, и навис сверху, опираясь на расставленные руки. Он изо всех сил старался быть нежным и был вознагражден руками, обхватившими его шею еще крепче, - Мизуки начала отвечать на его поцелуи, неуверенность которых быстро уступила место ее обычному энтузиазму.
Наконец-то, наконец-то!.. Никакого спиртного, никаких недоразумений, никаких полусонных поцелуев, когда один не знал, что делает другой. Все по-настоящему, все взаправду. Они оба это запомнят. Они знают, кто есть кто и чего они хотят друг от друга.
Выдыхая его имя прямо в его губы, Мизуки сама не верила в происходящее. Внутренний голосок подсказывал, что если она не остановится сейчас, то потом и подавно не сможет и не захочет. И тогда она обняла его еще крепче, начала целовать еще горячей.
...Если это должно случиться, пусть случится. Это же Сано, а значит, все правильно, абсолютно правильно.
Неуверенно двинув руки вниз, она коснулась его живота, а потом - спины, остановившись, когда он застонал.
- Еще...
Он оторвался от ее губ только на эти два слога, и удовлетворенно заворчал, когда она продолжила ласкать его - нежными и осторожными прикосновениями. Но потом и их стало мало, и Сано, тяжело сопя, приподнялся, изо всех сил пытаясь притормозить. Прежде нужно убедиться, что она действительно этого хочет. Пока еще не поздно.
Никто, кроме нее, не мог пробиться сквозь все его барьеры. Оставалось только молиться, что она и сейчас его не остановит. Он так долго этого ждал...
- Мизуки... Нам нужно... Не нужно... Мы должны... А то это добром не кончится... Если, конечно, ты не...
Потом была тишина, такая долгая, что Сано уже начал отодвигаться. И тут прозвучал ее голос - тихий, но решительный.
- Не хочу останавливаться.
Все лицо горело, как в огне, каждый нерв вибрировал. Но она не боялась. Она никогда его не боялась.
Выдохнув (и даже не заметив, что вообще задержал дыхание), Сано послал небесам торопливую благодарность и снова наклонился к ее губам. И на этот раз, позволяя ему снять с нее рубашку, Мизуки стонала только от удовольствия.

Смотреть дораму "Для тебя во всём цвету" онлайн >>>