Это было одно из тех мгновений передышки, когда ни у меня, ни у Като не было съемок, и мы могли все дни проводить дома, наслаждаясь покоем и друг другом. В один из таких дней, покончив с незначительными домашними хлопотами, я сидел на диване с очередной книжкой. Рядом примостился Като, положив голову мне на колени. Я перебирал его рыжие волосы и сам не заметил, что мои мысли давно перестали касаться сюжета романа и плавно перебрались к человеку, заполнившему всю мою жизнь.

Он не понравился мне с самого начала, с того самого момента, когда проходил кастинг в доме у Савы и мы оба претендовали на главную роль. Наше единение тел, спор кто из нас лучший, открыли мне его с новой стороны. И когда через год Сава предложил нам сняться в сериале, я испугался. Испугался тех чувств, которые вызывал во мне Като. Я помню, как позвонил ему и попросил приехать. Это была репетиция для двоих. Затуманенный алкоголем и предстоящей работой, я позволил ему вести. Я все еще помню его требовательные губы на своем теле, помню руки, с нежностью поглаживающие мою кожу и тот тихий шепот: «Расслабься, и это не будет больно». Нет, больно не было. Было блаженство. Но тогда я не хотел тебе в этом признаваться. А потом начались съемки, и я стал замечать, что с тобой что-то творится. Куда девался тот вездесущий, вечно улыбающийся Като? На его месте оказался задумчивый молодой человек, в чьих глазах я читал безысходность. А я все еще сопротивлялся тебе. Нет, не тебе, я сопротивлялся своим чувствам. Своей любви. И когда ты переехал жить в мой дом, я не мог этого вынести. Мы часто ссорились. Я срывал на нём свое плохое настроение, а он улыбался. Сколько еще всего было, прежде чем я смог признаться сам себе что люблю, что не представляю своей жизни без Като. Я помню, как вернувшись однажды из поездки, я накричал на тебя, говорил что устал, что мне нужен отдых! Я помню, как ты не ночевал дома, и я провел ту ночь на твоей кровати, вдыхая аромат твоего тела, что сохранился на шелковых простынях. Като. Мне стало жутко, невыносимо страшно, что я могу потерять тебя.
А потом у меня умерла мать. И ты стал той соломинкой, за которую хватается утопающий. А я тонул, тонул в тоске, боли и отчаянье. Като, ты даже не представляешь, что сделал для меня в те дни. Я пережил этот ад, только потому, что ты был рядом.
- Ты не представляешь, как бы я хотел встретить тебя раньше, - сказал я тогда, возвращаясь с тобой домой.
А дальше вновь работа, съемки, шоу... Переезд в новый дом.
Сериал о медиках принес мне славу, но еще важнее то, что он показал мне, как отчаянно я нуждаюсь в тебе, Като. Ты - моя семья. Мы стали ею благодаря Карло и Маруге... Затем твой глупый отказ от участия в съемках. Кастинг... Я знал, что за то время, пока мы были вместе, ты вырос как актер, и, все-таки, я волновался. Но ты справился! А ещё позже начались съемки, которые чуть не закончились трагедией…

- Иваки! - Холодные пальцы Като коснулись моих губ. - Что случилось, Иваки? О чем ты думаешь? Ты то хмуришься, то улыбаешься?
- Я думал о своем счастье.
Като поднялся и сел на диване. В его золотистых глазах вспыхнуло желание. Парень наклонился и коснулся губами моего обнаженного торса, проведя кончикам языка по коже...
- Нашел о чем думать!
Я приподнял голову Като и посмотрел в его лицо. Я знаю этот взгляд, просящий о ласке и этот рот, сулящий жадные поцелуи. Знаю его руки, что дарят мне наслаждение. Вот оно - мое счастье.
- Дурак, я думал о тебе, - прошептал я, целуя столь желанные губы и закрывая глаза от охватившего меня любовного огня. Последнее, что я видел - это удивленные глаза Като.
- Я люблю тебя, Иваки.