За темными стеклами пустого дома скрывается обычно лишь тишина и пыль. Иногда тайны, убийства и страстные встречи разлученных любовников. Но только иногда. Орихара Изайя сравнивает свою душу с пустым домом. Темные, не впускающие и не выпускающие свет окна, много пыли и безмолвный мрак. Иногда он думает и о своей душе. Иногда – это совсем редко. Чаще он думает о душах других. Ищет что-то такое, особенное. Предназначенное ему одному, никому больше не принадлежащее. Однажды он нашел такую душу, но вот беда – теперь глаза этого особенного человека всегда скрыты за стеклами солнцезащитных очков и внутрь не пробраться. Орихара Изайя растягивает губы в ядовитой усмешке и чуть надменно смотрит на того самого, особенного человека. Ждет момента, чтобы сорвать так мешающие стекляшки, заглянуть в знакомые глаза и погрузиться в ощущение бесконечного спокойствия. Каждый раз он ждет, но момент все не подходит, душа остается скрыта от его цепкого взгляда.
А глаза у его противника светло-ореховые, чистые, с теплым медовым оттенком. Изайя помнит каждую прожилку на радужке, каждый оттенок. Эти глаза так приятно сочетаются с пшенично-светлыми волосами и бледной кожей. Изайя всегда считал свой цвет кожи слишком светлым, но даже он на фоне Шизуо кажется загорелым.
Орихара Изайя любит перекатывать на языке звуки знакомого имени, сокращать и придумывать все новые оскорбительные варианты. Но если медленно, по слогам произнести это имя, то во рту появится сладкий привкус. Изайя вовсе не считает себя маньяком, но все чаще замечает за собой привычку следовать туда, где точно можно встретиться лицом к лицу с Воплощенным Насилием. Он называет это своим новым хобби и затыкает голос рассудка, твердящий об опасности.
Он дразнит Шизуо, выводит из себя и наслаждается произведенным эффектом. Когда появляется возможность коснуться и не быть убитым на месте – Изайя незамедлительно ей пользуется. Однажды ему даже удалось попробовать вкус крови этого невозможного блондина. Орихара Изайя сожалел бы об этом, если бы считал сожаления возможными. Слишком отличалась горячая, горьковато-пряная кровь от обычной, безвкусной, лишь слегка подсоленной тепловатой жидкости, крови тех, других. Изайя мечтательно облизывается, вспоминая секунды блаженства. Он бы не отказался выпить этой крови еще раз. И еще, и еще.
И судьба протягивает ему руку помощи. Шизуо загоняет его на крышу и допускает ошибку, оказываясь на волосок от гибели. Изайя хватает своего преследователя за плечо и понимает, что преследование было обоюдным. Рывком вытаскивая еще ничего не осознавшего блондина из пропасти, Орихара смеется. Смеется и небрежным движением сбивает так надоевшие очки. И погружается в орехово-медовую бездну, чтобы, вынырнув, прижаться губами к горячей бледной шее, острыми клыками вспороть чуть сладковатую кожу и с упоением ловить языком обжигающие алые капли.

Изайя Орихара не считает себя маньяком, он понимает, что стал сталкером. Забавное ощущение. Орихара Изайя любит забавные ощущения, людей и вкус крови этого невозможного блондина. К слову, пахнет этот блондин совсем по-детски – молоком и медом. В следующий раз Изайя обязательно посоветует ему бросить курить. Дурные привычки не для детей.