 Название: Я люблю демона.
Фандом: Темный Дворецкий.
Автор: Блондунишка
Пэйринг: Клод Фаустус/Алоис Транси (основной) НМП/Алоис Транс
Рейтинг: NC-17 (несколько жестоких сцен)
Жанр: драма, яой
Предупреждение: ООС, ПОВ Алоиса, обоснуй отстутсвует, нет беты
Отказ: все принадлежит создателям Темного Дворецкого
Сюжет: Клод воскресил Алоиса Транси, зачем ему это?
Статус: завершён
По мне ударяют железный прутом,
Но я камень, холодный и твердый гранит.
Я падаю, не разбиваясь, потом
Мне не больно, я делаю вид.
Не просто меня раздавить, расколоть,
Я камень, холодный и твердый базальт,
Всего лишь слегка поцарапана плоть,
И в стороны яркие искры летят.
Флер «Камень»
Я люблю демона.
1 глава.
Теперь я понимаю, что ты чувствовал, когда возился со мной, это больше чем неприязнь, это слишком мелко для ненависти. Нельзя ненавидеть то, что ты считаешь ничтожеством. Люди для тебя пища, но я, я не ценен даже как пища. Для людей: я шлюха, сладкий мальчик для утех, для демона…не могу даже представить эту ничтожную ценность. Но тогда, я был преисполнен оптимизма, это будет звучать не совсем правдиво, оптимизм, мой дорогой Клод, испытывают люди бодрые, здоровые, удачливые. Я же испытывал нездоровую дрожь и возбуждение, сумасшедшая улыбка – моя извечная маска. Не думай, что я не знал этого. Каждое утро, смотря на себя, я испытывал сильную тошноту, на кой черт простолюдину такая внешность? Разве понадобиться она в заготовке дров? Разве нужна она деревенскому мужчине, который всю жизнь занимается тяжелой работой? Нет, но и я не совсем такой, внутри меня не было ничего доброго и хорошего, никакого задора и этой тяги к своей семье, к деревне, откуда тянулись мои корни. Нет, эта наглая ухмыляющаяся рожа, выглядывающая из обрамленного золотом парижского зеркала, была создана для чего-то иного, поистине грязного, мерзкого, богохульного. И я делал это, я продавал себя и не единожды, и тело и душу, я уничтожал красоту, я уродовал слуг. Будто плохое во мне выливалось желчью во вне и творило свои гадкие деяния. И от этого всего мне было еще хуже, не было никого, кто бы мог научить меня хорошему. И ты Клод, ты мог сделать это, возможно, ты демон, но ты не чудовище и ты знаешь, что есть свет, что правильно, ты отделяешь крайности, потому что одну из них чураешься, потому что принадлежишь другой. Но почему вместо замечаний ты слушал меня? Почему не перечил, ведь как мерзко тебе было смотреть на меня, какую тяжесть ты нес, служа напыщенной шлюхе, возомнившей себя лакомым куском демона. О, Клод, я лелеял мысли о том, как ты поглотишь меня, как я сладок для тебя, как ты еле сдерживаешься, как больно тебе находится со мной. Но был Сиэль, подлинный принц, а жалкая пародия, она была уничтожена. Сначала твоим безразличием, ну а потом твоими руками. Ты убил меня, Клод. Но когда ты делал это, мне было все равно. Я умер раньше, когда ты предпочел его, Сиэля – мальчика каким мне не стать никогда. Я ненавижу его, я завидую ему.
Солнце еще не взошло, но я уже встал. Мне не спится с тех самых пор, как ты вернул меня. Не знаю что произошло, но ясно то, что Сиэль не достался Клоду. Иначе, зачем воскресать Алоиса Транси? Замена нужна, когда основной игрок утерян. В том, что я жив, сомневаться не приходится, мне больно, и я не могу прекратить эту тупую ноющую боль, заглушить ее звуки. Я подолгу лежу в постели, смотрю в потолок и думаю, а еще я боюсь. Я боюсь своего дворецкого, мне кажется, что только я засну, придет он и свернет мне шею. Понимаю, что это глупо, зачем воскресать кого-то, чтобы потом убить? А вдруг он хочет отомстить мне? За потерю Сиэля? Он злится и хочет уничтожить меня, снова. Нет. Клод не станет опускаться до мести такому как я.
Измученный мыслями, я снова ложусь в кровать и сжимаюсь в комок, накрываясь одеялом. Зачем я ему? Ну зачем?
- Доброе утро, Милорд, - его голос может заморозить все вокруг. Теперь ты называешь меня милордом, как его звал Себастьян. Неужели демоны сентиментальны?
- Доброе, - не уступаю, нет уж, буду играть до конца, до какого конца не знаю, до очередной смерти наверно. Спускаю ноги на пол, ты тем временем подаешь мне пошловатый халат с оборками.
- Будете принимать ванну? - просто киваю головой, будто сам не знает, что буду, теперь я делаю все, что говорят, стоит ли спрашивать тогда?
Пока Клод набирает ванну, подхожу к зеркалу и рассматриваю бледное отражение. Почему-то я совсем не изменился, я должен был повзрослеть, хотя бы чуть-чуть. Но я по-прежнему пятнадцатилетний нескладный подросток.
- Милорд.
Подхожу к ванне, автоматически развязываю халат, ты помогаешь мне снять ночную сорочку. Кожу раздражает прикосновение белых хлопковых перчаток на твоих руках. Вода горячая и я начинаю млеть, от ванны исходит пар. Клод осторожно втирает в волосы шампунь. Мои мысли постепенно покидают меня и голову клонит к бортику ванны, немного подташнивает, но это уже обычное явление. Внезапно я вспоминаю, где я и с кем я. Это же Клод, а я беспомощен в его руках, он утопит меня, просто крепко схватит за шею и опустит на дно. Мое тело напрягается, я вздрагиваю. Клод непонимающе смотрит на меня и осторожно кладет руку на мой лоб.
- Вы здоровы? – нет уж, не хватало только в постели лежать и пить всякую дрянь, принесенную дворецким, перетопчусь как-нибудь.
- Все хорошо.
- Вставайте, я Вас вытру.
Послушно выполняю все его приказы. Чуть позже я сижу за столом, а передо мной сервирован завтрак. Чай, который я очень полюбил, вследствие его чудесного свойства – заглушать тошноту, заменен на кофе, чем я огорчен.
- Я подумал, что Вам не помешает выпить кофе, Милорд, вы не слишком выспались, кофе вернет Вам бодрость.
Клод невозмутимо смотрит прямо мне в глаза, он смеется надо мной, в его глазах читается издевка, такая искренняя, что будь это проявление чувств не таким мерзким, оно делало бы его почти милым. Пробую кофе, и меня скручивает, он горький, словно хина.
- Что в нем? – выдавливаю из себя.
- Вам не нравится, Милорд? – обеспокоенно спрашивает этот гад, - это южный кофе, его вкус довольно резкий, но я надеялся, что Вы оцените его.
Как же, молока пожалел, сволочь!
- Подай, пожалуйста, чай.
- Сию секунду, Милорд.
Чай вскоре стоит передо мной и я с опаской пробую его, но ничего выходящего за рамки не чувствую, обычный зеленый чай. Значит, отравление отменяется?
2 глава.
Не знаю, зачем я живу, какова моя цель? Зачем мне эта фальшивая жизнь аристократа, кто я теперь? И я до сих пор не понимаю мотивов Клода. Внешне складывается впечатление, что он мой опекун, это раньше я закатывал истерики по любому поводу, но теперь я не в том положении. Клод – убийца, хотя нет, это звучит не так, не так зловеще как на самом деле, он не просто убийца, он охотник, убивают в моем понимании, себе подобных, а на остальных охотятся. Так вот он превосходный охотник и у меня – жертвы нет ни единого шанса. Я убедился в этом.
- Милорд, на прием к леди Магбет нужно сходить. Вы сможете завести новые полезные знакомства.
Какие знакомства? Для чего они мне? Чтобы на похороны было кому прийти? Неужели Клод готовит помпезный мой уход. Отгоняю странные мысли.
- Хорошо, ответь согласием.
Сборы к леди Магбет ничем не примечательны, мой костюм выглядит строго, но достаточно модно. Не то, чтобы мне было сейчас до него дело, просто у Клода и, правда хороший вкус, во всем, я не устаю каждый раз восхищаться этой его демонической чертой. Дворецкий несколько раз меня осматривает и довольно кивает. Вечером, ровно в шесть мы выезжаем, провожать нас выходят четверо слуг, я до сих пор не знаю имени ни одного из них, но мне и не нужно, моим единственным собеседником является Клод, он вообще почти единственный кого я вижу.
Дорога занимает часа два, в карете довольно прохладно и я зябко ежусь, Клод едет напротив, на его лице обычная невозмутимость.
- Вам холодно?
- Все хорошо.
Наверно это единственное что мы сказали друг другу за время поездки, позже я заснул, проснулся же, когда карету резко дернуло, и я чуть носом не прошелся по колену дворецкого.
На приеме как всегда шумно, много не знакомых лиц. Все довольно заурядные и скучные. Ко мне подходит мистер Блэйквуд, мы как-то перекидывались парой фраз на балу у Бэкшвэдов.
- Милорд, - улыбается Блэйквуд, я скалюсь в ответ, получилось почти вежливо.
- Позвольте представить Вам мою матушку леди Маргарет Блэйквуд.
Пожилая седовласая женщина внимательно, но добро рассматривает мою фигуру и протягивает мне свою руку, слава Богу в перчатке.
- Транси. Сколько я слышала о Вас, а с Вашим отцом была знакома, молодой человек, ох и проказник же был.
Началось, когда этот старикан прекратить меня доставать?! Сдох уже как пять лет, а куда не приду, всюду о нем помнят и знают, будто он реликвия какая, или святые мощи! Черт, да они о нем и не знаю ведь ни хрена! Проказник как же, старый извращенец!
- Мне приятно, что столь прекрасная дама помнит о моем бедном покойном отце.
- Пойдемте к нам, за карточный стол, дамы там перевалили за пятый десяток и Вам будет спокойнее, нежели здесь.
Не знаю, почему я согласился, наверно из-за обещанного спокойствия. В компании этих пожилых женщин, я чувствовал, как тревоги отпускают меня. Но это продолжалось не долго, дамы сплетничали, и пока дело касалось не знакомых мне фамилий, я просто кивал и улыбался. Но услышав фамилию Фантомхайв, буквально подпрыгнул на месте.
- Уехал, оставил слуг, поместье и уехал со своим молодым дворецким, как же его звали. А да, Себастьян, такой приятный молодой человек.
- И куда же они направились?
- Никто не знает, в Европе о них не слышно, производство Фантом закрыто, мастерские пустуют. Говорят, Сиэль Фантомхайв даже счета в банке не закрыл.
Они говорили что-то еще, но я уже не слушал, значит получилось. Душа Сиэля не досталась ни одному из них, он демон. Иначе не могло быть, Сиэль бы не бросил поместье, он слишком дорожил им, своим прошлым и местью. Единственное, что могло его подвигнуть на такое, это демоническое перерождение. И что же Клод? Он знает?
Зачем же я ему?
С приема я уезжаю в раздумьях, наверно мое состояние очень сильно сказывается внешне, потому что Клод, вопреки обычному несколько раз спрашивает о моем самочувствии. Уже в кровати я ощущаю озноб. Это странно, потому что летом замок хорошо прогревается за день, да и камин в моей комнате разжигают каждый вечер. Клод замечает мое состояние и снова трогает лоб.
- У Вас жар, ложитесь в постель, я принесу чая с медом и лимоном.
От чая несет отвратительным запахом лимона, ненавижу кислые напитки, но Клод смотрит неумолимо, и я через силу вливаю в себя эту кислую мерзость. Позже проваливаюсь в сон и вижу Клода, он кажется мне странным и я обнаруживаю в чем состоит эта странность – он улыбается, не как обычно: слишком вежливо и услужливо, а искренне, как делают люди. За этим картинка сменяется, к Клоду подходят Себастьян и Сиэль. Они улыбаются также, но затем вся троица обращается ко мне, в их красных глазах я вижу насмешку. Они наступают, я пытаюсь бежать, но тщетно, их руки хватают меня и душат, потом они превращаются уродливых жирных аристократов, утехой которых так часто мне приходилось быть и с меня сдирают одежду. Вырываюсь, но их слишком много, толстые пальцы мужчин сжимают мое тело, трут, гладят и меня скручивает в приступах тошноты. Замечаю, что недалеко снова стоит Клод и теперь на его лице уже не улыбка, там безразличие. Я кричу и внезапно просыпаюсь, мне выворачивает рядом с кроватью. Кто-то осторожно гладит меня по спине, от этого становится так горько, что я впервые после воскрешения начинаю рыдать. Клод, конечно, он, больше у меня никого нет, прижимает меня к себе и мне все равно, что он предал меня, все равно, что скоро убьет, мне просто очень плохо и рядом никого, кроме моего палача.
- Сколько еще?
- Что, сколько? – невозмутимо спрашивает он.
- Мне еще долго быть здесь? Я не понимаю, зачем все это?
Он не отвечает, а я и не настаиваю. Наверно усталость берет свое, я засыпаю, впервые после всего, спокойно и без снов.
3 глава.
После событий июня, у нас установились более теплые, если в отношении Клода вообще реально применить это слово, отношения.
Нет, он все также не участлив и холоден, но, по крайней мере, он больше говорит со мной. Это радует, потому что дальнейшего сохранения дистанции я бы не выдержал. К сожалению, я по-прежнему не знаю его мотивов, но ведь это и не важно, какими бы они не были, они будут, я не в силах изменить что либо. Кто я такой? Пустышка в упаковке, для демона лишь утеха и то малоприятная.
В очередной раз, когда Клод заговорил о приеме, я чувствую страх, тот июньский срыв подкосил меня, неделю я пролежал в кровати, потолок был изучен вдоль и поперек и я наконец узнал имя одного слуги. Томми несколько раз приносил мне еду, это было необычно, ведь этим всегда занимался Клод, но я был не против. Мне было одиноко, а общество дворецкого сказывалось не самым лучшим образом. Два раза у меня был врач, он констатировал сильное душевное потрясение и назначил лечение, которое состояло из успокоительных настоев и совете побольше гулять на свежем воздухе. Я с прилежанием прослушал его лекцию, но гулять так и не собрался. Клод был внимателен и был готов к капризам, однако апатия, преследовавшая меня, заменила мое обыкновенное поведение. Постепенно все вернулось в свое русло. Теперь, вспоминая о событиях лета, меня не произвольно передернуло, стоит ли снова выезжать куда-то? Вдруг снова эти сплетни. Или прослыть затворником? Так ничего не решив, я положился на Клода. Тот, посчитав, что в свет меня вывести непременно нужно, подобрал мне костюм и к четырем я уже сидел в карете. События повторялись, на банкете было также весело и шумно, а я все также скучал в одиночестве. На балконе было спокойнее, из него был чудесный вид на густой сад, мне стало интересно, что там, в саду в такое время. Люди меня утомляли, там же в тиши было загадочно и тихо, вполне сойдет для укрытия до конца банкета. Если бы я знал, что произойдет потом, то ни за чтобы не пошел туда. В деревьях слышался шелест, но в целом было тихо, внутри этого сада оказалось не так здорово как там с балкона. Было страшновато, да и припоминались события ночи, когда Клод в похожем месте свернул мне голову. Меня начало трясти, я двинулся обратно, однако я так и не дошел, кто-то ухватил меня, мой нос ткнулся в тряпку с сильным запахом хлороформа, как я узнал впоследствии. Очнулся я от сильной головной боли, во рту у меня была повязка. Сам я был связан. Клода понятно, позвать я не мог.
Передо мной расплывчатым изображением стоя человек, его черты стали вырисовываться и я понял, что это Блэквуд.
- Ну, здравствуй, Алоис, какая удача. Нет, не утруждай себя, говорить ты не сможешь, я знаю о твоем маленьком секрете и постарался насчет этого.
Блэйквуд неприятно улыбнулся, не могу сказать, что мне было очень страшно, я просто не представлял как реагировать, будь у меня возможность позвать Клода сейчас я бы раздумывал, во-первых имею ли права, ведь я не знаю условий контракта на этот раз, а во-вторых я испытывал некую радость, я надеялся, что меня убьют и закончат мои мучения. Нет, я не буду его звать, даже если будет возможность.
- Алоис, не сочти за грубость, видишь ли, ты довольно привлекательный молодой человек, более того аристократ. Я сам не занимаюсь подобными вещами, но помогаю людям, которые заинтересованы в этом. Конечно за определенную плату.
Блэйквуд сел напротив меня на кресло и внимательно начал меня изучать.
- Ты конечно сюрприз, - он уставился на меня так задумчиво, словно припоминал какие-то события, - ты ведь не сын Транси, любовник, а если быть точнее его раб. Но это не самое интересное, в нашем мире так много самозванцев. Меня больше интересует твой язык, Алоис. Он связан с твоим язычком. И как ты понимаешь, продав тебя, я не смогу гарантировать, что ты не сбежишь. Более того мне интересно изучить его, я о языке, Алоис.
После этих слов, во мне все похолодело, не хочет ли он отрезать мой язык? Нет, нет! Только не подобные вещи, мало того, что я буду калекой, у меня не будет возможности позвать Клода. Да я не хотел, но одно дело самому контролировать ситуацию и совсем другое остаться навсегда без моего органа и демона. Наверно ужас на моем лице был настолько силен, что Блэйквуд принял его именно за то, чем оно являлось. Он мягко усмехнулся и подошел ко мне.
- И он не сможет прийти, я прав?
Следующее время я помню плохо, меня не совсем усыпили, но мое сознание было покорежено, все было расплывчатым. Потом был ужас и боль, я не могу описать всего, мне казалось, что я сошел с ума. Крови было так много, я был уверен, что не доживу, надеялся на это. Однако этого не случилось, я пережил страшную операцию. Врач, его лицо мне показалось смутно знакомым, зашил обрубок моего языка и от новой порции боли я провалился в спасательную темноту. Это было почти счастьем.
Новое мое пробуждение знаменовалось тупой болью во рту, я замычал и ужаснулся от этих звуков, я был нем, навсегда. Эта мысль для меня была сумасшедшей, но потом вспомнилось, что теперь для меня потерян и Клод, или я стал свободен от него? Не знаю, но это было еще более не реальным, чудовищным.
Блэйквуда в комнате не было, я же лежал на твердой кровати, затекшие руки были крепко связаны, зато ноги оставались свободными. Приподнявшись и сев на кровати, я понял, что погорячился, когда назвал это помещение комнатой, это была камера, ничего кроме железной кровати в ней не было, на двери виднелось маленькое окошко. Стены были странного желтого цвета, углы помещения были покрыты черной плесенью. В воздухе чувствовался запах затхлости, хотя в самой комнате было довольно прохладно, может я в подвале?
Следующие несколько часов я провел за разглядыванием потолка, мое любимое занятие, только дома это было намного приятнее, хотя потолок был изучен раз двести. Дома? Я считаю замок Транси своим домом? Неужели?
Не знаю, сколько часов еще прошло, наверно достаточно много, потому что я очень хотел есть, правда при мысли о еде все сжималось внутри, как я буду есть, обрубок языка ноет, а от неосторожного шевеления чувствуется адская боль. За такими мыслями меня застал Блэйквуд, значит, он меня еще не продали.
- Как самочувствие, Алоис? Прости за эту грубость, но это была вынужденная мера. Более того, я сделал тебе одолжение, по слухам, ты ужасно занудный и капризный ребенок, а слушать тебя это сплошное раздражение. Он говорил что-то еще, но мне было все равно, какую большую боль, возможно, мне причинить, я не мог представить ее. Блэйквуд поговорил еще, а потом, видимо увидев, что я потерял интерес к его монологу, ушел. Следующие два дня прошли примерно также. За исключением того, что меня посетил доктор и осмотрел мой язык, он заверил Блэйквуда, что рана затянулась, и никакой инфекции занесено не было. Я вполне мог питаться жидкой едой.
Похлебка, которую назвали жидкой едой, была еле теплой, вкуса я, конечно, не разобрал, теперь для меня вся еда была единой – никакой. Я думал, что хуже, чем есть быть не может, но как оказалось потом, три дня в заточении были верхом спокойствия и благополучия. Моими владельцем был один не слишком знатный мужчина, это я понял по обстановке в его доме. Сам он был грузным старым и пахло от него не лучше, чем от моего «папочки», мне было не в первой такое. Я думал так, однако спустя неделю, я понял, что приобрели меня не как шлюху, а как общественную шлюху. В доме старого холостяка по вечерам собирались его знакомые, самым главным развлечением был я.
- Альберт, мальчик хорош, - восклицает один из его друзей и хватает меня за волосы. Мой нос утыкается ему между ног, его член чем-то пахнет, возможно, старостью. Я в очередной раз радуюсь потере языка, я не чувствую вкуса, это меня спасает от рвоты, которая непременно наступила бы, узнай я, какие они все на вкус. Но есть и минусу, языком я мог довести любого до разрядки, теперь же приходится все делать губами, без особого успеха надо полагать, потому что все они неизменно начинают пользовать мой рот как задницу.
- Но слишком взрослый, я предпочитаю мальчиков младше.
Предпочитает он, да он наверняка и не трахал никого лучше меня, его одежда из дешевого материала кричит о том, что ее владелец едва сводит концы с концами, а цвета о том, что вкус ему привила мать из борделя. Только там он мог набраться этой абсолютно пошлой любви к красному цвету.
Я не знаю сколько проходит времени, прежде чем происходит еще одно событие, которое сделало меня апатичным даже к двойному проникновению в мою задницу, наверно несколько недель, я не уверен, потому что все это время, когда я не спал меня использовали.
На одном из вечеров Герберт, кажется, его так звали, рассказал об одной забаве, он сказал, что коли я раб, то меня непременно нужно клеймить. А так как я не просто раб, а раб с определенным родом занятий, сделать это нужно на члене.
- Тогда уж в его заднице, - заржал кто-то.
- Нет, это не будет так интересно, член, действительно лучшее место. Что скажешь, Алекс? Поставишь свой герб этому мальчишке?
- А если кто-то обнаружит?
- Да куда он денется от тебя, мальчишка скорее сдохнет через пару недель.
Так и решилась моя судьба, нет, точнее это лишь часть. Боль стала мои неизменным проводником, бред тоже уже прописался в моей голове, мне было все равно. Пока меня клеймили, я мычал, этот звук пугал меня. Я был похож на животное, безумное, загнанное, готовое уже умереть, но все еще за что-то держащееся. Мой член сильно температурил, было невозможно его коснуться, я не мог спать, сложив ноги вместе. Пока меня не трогали, я только ел, если это действо можно было так назвать, и спал.
Второе событие, которое произошло сразу после этого, я именовал как спасение. У меня завелись вши, нет сами по себе вши, меня спасли только лишь от нескольких вечеров унижения, но то, что они повлекли за собой, и стало моим спасением. Решено было состричь волосы по корень, точнее побрить меня на лысо. Цирюльник быстро расправился с грязными патлами, но когда он принялся обривать голову, его привлекло что-то на моем затылке, он позвал моего хозяина и показал ему это что-то. Тот изменился в лице и приказал посадить меня в мою камеру. Я долго гадал, что же он мог там увидеть, трогал затылок и, не ощущая ничего кроме короткого ежика, вздыхал. Потом я вспомнил, как однажды ночью, когда я рыдал в объятиях у Клода, он гладил меня по голове, и я ощущал странную приятную дрожь в том месте. Клод, где он сейчас? Может, заключил другой контракт? Или может еще возможно все вернуть. Впервые я попробовал произнести хоть что-то, это было имя Клода, но я не услышал ничего кроме мычания, от этого потекли слезы, я забился в дальний угол своей кровати и повторял его имя про себя, я просил его прийти и помочь мне. Внезапно на затылке почувствовалось тепло, я ужаснулся, гадая, что это может быть. Через секунду я понял, потому что услышал шелест и обернувшись посмотреть что это, я увидел Клода. Он смотрел ровно и спокойно, но постепенно на его лице я прочитал не то отвращение, не то что-то такое неприятное, я не смог разобрать.
- Мой лорд, - он склонился, - я же продолжал смотреть в пространство, не зная, что предпринять. Он выжидал, но когда молчание затянулось, все же произнес:
- Что прикажете? – от этих слов у меня разболелась голова, приказать? Я? Мне не чем, Клод, теперь я ничего не могу приказать.
Он подошел ко мне и надавил на нижнюю челюсть, заставляя открыть рот. Удивление на его лице сменилось гневом, наверно зол, что его обхитрили. Пока он рассматривал обрубок языка, в камеру прибежал мой владелец. Он что-то кричал и размахивал руками. Клод попросил закрыть меня глаза, какая забота – саркастично подумал я, но все-таки закрыл, через секунду меня навалилась сильная дремота, возможно, это был счастливый обморок.
4 глава.
Когда я открыл глаза, мне подумалось, что я снова там, в своей камере, а чудесное спасение лишь фантазия, но мягкость кровати подсказала, что я не бредил. В комнате было тепло, поленья в камине приятно потрескивали. Я был в своей комнате, неподалеку от моей кровати стояло кресло, в нем сидел Клод, было удивительным, что он спал. Я не думал, что демонам нужен сон, или может это просто прихоть. Меня мучила жажда, я осторожно встал с постели и двинулся к умывальнику, там всегда стоял кувшин с водой. Голова еще кружилась, наверно от голода, на похлебках долго не проживешь. Я налил в стакан немного воды и глотнул, ощутив во рту то, чего давно не было, вкус. Стакан выпал из моих рук и разбился. Клод проснулся и уставился на меня, я чувствовал себя вором, мне почему-то сделалось стыдно.
- Вы не поранились? – он уже стоял рядом и рассматривал мои руки при слабом свете луны. Я молчал, не смея выдавить из себя хоть что-то, но ведь я мог снова говорить, мог! Однако заставить себя, у меня не получилось, в голове звучало то дикое мычание, которое производил мой рот. Я просто кивнул.
- Ложитесь спать, если хотите пить, я принесу еще воды.
Сев в кровати, я с благодарностью принял у дворецкого еще стакан с водой. Потом я заснул.
Новое пробуждение было необычаемо приятным, потому что в окно светило солнце, я не видел его все то время, пока был взаперти у старого развратника.
- Доброе утро, Милорд.
Клод как всегда подал мне халат, я надел его поверх сорочки, предстояло принять ванну.
В ванной комнате я застопорился, мне вдруг стало противно, я не мог раздеться, тело мое было мне отвратительно.
- Вам помочь?
Не дожидаясь ответа, он осторожно снял халат и сорочку. Никаких синяков я не увидел, наверно Клод вылечил их. Единственное что бросалось в глаза это худоба, я был тощий и какой-то неуклюжий. В зеркале я увидел себя без волос, ежик делал меня еще похожим на сорванца с улицы, кем я в принципе и являлся.
Вода была горячей, как всегда, Клод осторожно мыл меня мягкой губкой, однако его прикосновения были мне не приятны. Мне вообще было неприятно касание. Оно было словно раздражение от укуса комара. Я никак не мог расслабиться, но может оно к лучшему, я буду готов если что. Не стоит быть наивным и ждать чего-то хорошего от этой жизни.
Завтрак был вкусным, да это ключевое слово: ВКУСНЫЙ. Клод накрыл его на веранде, на улице грело осеннее солнце, было довольно тепло. Я даже позабыл про все. Создалось ощущение покоя и радости, словно я попал в безоблачное детство. У меня такого не было, но возможно я подсознательно знал, что это такое.
- Еще чая? - не получив ответа, Клод ушел в поместье.
Я не знал чем же мне все-таки заняться, обыкновенно я болтался без дела или раздумывал о своей нелегкой судьбе, но получив свободу, я решил ей воспользоваться. Клод не трогал меня и не ходил за мной, зато я наблюдал за своими слугами. Их также было четверо. Томми оказывается, был подмастерьем на кухне. Поваром был веселый смуглый кучерявый мужчина. Мне показалось, что он итальянец, уж очень болтлив. В саду работал старый садовник, я не смог определить его точного возраста, он был сильно загорелым, а его волосы коротко острижены, возможно, лет ему было и не много, но на солнце кожа быстро стареет. Почему-то мне казалось, что это какой-то бывший каторжник. Служанка была одна, это была грузная женщина с угрюмым лицом, в другое время, встретив ее на улице, я бы постарался обойти ее стороной. Впрочем, в этот раз моими слугами были люди, уж лучше такие, чем трое демонов на одно лицо.
Меня на самом деле не очень интересовали слуги, просто от нечего делать я занимался разными праздными делами. К примеру, два дня у меня заняло посещение всех комнат в поместье¸ теперь я представлял как оно выглядит и определил для себя, что архитектор обладал хорошим вкусом. Однако убранство замка оставляло желать лучшего, интерьер старого владельца раздражал глаз. Клод изменил лишь две комнаты, это моя спальня и малая столовая, где я обыкновенно трапезничаю. Меня также поразила библиотека, количество книг в этом огромном помещении поражало мое скудное воображение. Нет, стоило все-таки заняться самообразованием, а чем мне еще заняться. Мое состояние не располагало к увеселениям, я вряд ли когда-либо посещу приемы или балы. Меня в дрожь бросает при виде незнакомцев. Я не хотел, как раньше заниматься пакостничеством, слишком изменили меня события в том подвале. Все мои старые желания, стремления к мести и злу сошли на нет, их заменила тоска, скука и бесконечные терзания. Мне было плохо наедине с собой, почему-то я представил, каким мерзким был и остаюсь до сих пор, какое пустодушие несу. Чем мне занять себя? Я не знаю, сколько мне еще осталось, чего хочет Клод и вообще как долго продолжится весь этот фарс. В тот день, когда я уже ни на что не надеялся, он появился. Нет, не случайно, я рассмотрел свой затылок в одно из зеркал, на нем была печать. Когда он успел ее поставить и как это сделал без моего согласия?
5 глава.
Дни идут, а я также молчу. Клод не обращает внимания, он неизменно спрашивает мое мнение, ждет приказа, но на все его потуги я отвечаю самое большое кивком. Я не знаю, злит ли его это, или возбуждает, в конце концов, именно так себя вел со своим дворецким Сиэль, может демоны – мазохисты?
Мне ужасно любопытно, что думает Клод, но я не могу у него узнать, возможно, я бы даже отказался от своей идеи молчуна, но я не могу у него этого спросить.
Он неизменно подает мне чай и вкусно готовит, а возможно это делает Джованни – повар итальянец. Мне пока не становится скучно, библиотека заняла меня, я не читаю ничего серьезного, скорее развлекательную литературу, но в сравнении с моей прежней жизнью, это большое достижение. В целом в поместье немного тоскливо, я с трудом представляю, чем занимаются аристократы, у них полно времени, куда они его тратят? Сиэль был занят расследованиями, но я потерял благосклонность королевы и вообще вряд ли подхожу для такого. От нечего делать я захожу на кухню, не знаю, что на меня нашло, ведь все это время я старался избегать любых контактов, будь то слуги или Клод.
Кухня просторная и светлая, я хочу вымолвить хоть слово, так и не могу заставить себя заговорить. Мне повезло, потому что итальянец сразу меня заметил и, улыбнувшись, поздоровался. Я постарался улыбнуться в ответ, но зрелище наверно получилось жалким. До этого момента никто из взрослых, кроме Клода, не вел со мной себя мило и вежливо, я просто не знал, что мне делать.
- Молодой хозяин желает что-то особенное сегодня на обед? – при слове хозяин меня передернуло, итальянец видимо заметил это, потому что тут же осекся и выжидающе уставился на меня.
- Нет, - еле выдавил я и сам удивился звуку голоса, он будто охрип и принадлежал не мне, но я старался дальше, какой толк от одного нет.
- Я по другому делу.
- Какому же, господин?
- Хотел посмотреть, чем ты занимаешься.
Итальянец был в замешательстве, наверно ему было не по себе, он с минуту молчал, потом ободряюще ответил.
- Вас интересует процесс готовки? – я не знал что сказать, мне было все равно, лишь бы чем-то занять свой мозг, но я ответил согласием.
- Мой господин, если Вы пожелаете, я могу продемонстрировать все от начала и до конца.
Глядя за его ловкими движениями, я постепенно расслаблялся, мастерская готовка Джованни вызывала восторг, за всем этим он поддерживал со мной разговор и в целом я провел неплохо время.
- Откуда ты родом? – мне вдруг стало интересно узнать, где рождаются такие улыбчивые люди, откуда этот потрясающий загар, совсем не портящий его.
- Из Неаполя, мой отец был также как и я, поваром, позже мы с семьей переехали в Англию, на заработки.
- Это далеко от Англии, - он улыбнулся, наверно моему невежеству, но мне было все равно.
- Южнее Англии, не очень далеко, если бы Вы мне как-нибудь показали карту, то увидели бы мою родину.
Обязательно, в кабинете висела большая карта мира, надо только вспомнить на каком из этажей я видел это помещение.
- Там тепло?
- Гораздо теплее, чем здесь.
- Неаполь, какой он?
После обеда я отправился в свою комнату, мне не хотелось, чтобы Клод поймал меня за чтением, ему наверняка будет смешно, что такой как я вообще беру книгу в руки. В комнате я провел несколько часов за чтением, пока меня не прервал шорох, я отложил книгу и обернулся, на пороге стоял Клод.
- Как успехи, мой лорд, - я промолчал, за все время я так ни разу и не заговорил с ним. Не знаю, кого тем самым я наказывал больше, себя или его?
- Вам будет проще, если Вы не будете скрываться. Это Ваш дом и Вы праве заниматься всем, чем хотите.
Я недоверчиво взглянул на него, он искренен, или снова его игра? Нет, он демон, ему наплевать, Алоис, ты для него не более чем третьесортная душонка. Снова больно, внутри, у сердца. Я так и не смог оправиться, меня мучают кошмары, я плохо сплю. Клода в такие моменты рядом нет. Я не зову, не решаюсь довериться снова.
- Алоис, - мое имя звучит так просто и так правильно, я, наконец, смотрю в его желтые глаза и вижу, я не могу прочесть, что же это. Быть может усталость.
Он подходит, и садиться около меня, его ладонь в белоснежной перчатке касается лица и меня бросает в жар. Потом я ощущаю, как вторая рука обнимает меня и прижимает к его груди. От него исходит запах роз и совершенства. И я на секунду позволяю себе расслабиться. Слезы текут – это раздражает, что же я такой плаксивый, Сиэль бы так себя не вел, но я не он, а как бы хотелось.
- Почему, Вы молчите?
- Не надо этого.
- Чего?
- Этого фальшивого участия. Тебе же все равно.
- Демону не все равно, в каком состоянии душа, которую он собирается поглотить.
- А там хоть что-то осталось, Клод? Что там, кроме мерзости и грязи? Или ты предпочитаешь извращенные деликатесы?
- Ваша душа сейчас только обретает себя
- О ясно, чтобы обрести ценность, я должен был быть, как следует оттрахан и превращен в шлюху, спасибо за разъяснения, Клод! - меня останавливает громкая пощечина, чувствую боль в левой щеке.
- Успокойтесь, - холодный тон осаждает, - Вы сами ввели себя в заблуждение тогда. У Вас не было никаких причин сомневаться в моих намерениях.
- Нет, ты обещал мне, ты обещал, что будешь со мной до конца, а что было в результате? Ты выбрал его! Чертова, Фантомхайва и тебя не остановило то, что у него был свой демон! Более того ты использовал меня, чтобы добраться до него!
- Признаю, но я демон, Алоис, я делаю то, что мне выгодно.
- Тогда я постараюсь не повторить своей ошибки. Мне не нужна твоя помощь!
Он встает и уходит, ну и пусть. Сдался мне он, я прекрасно справлюсь со всем сам! Прошлый мой опыт показал, что любить Клода не стоит, ему не нужна душа, которая любит, это низкосортная еда. Мне тяжело приказать себе, но хотя бы я смогу в этот раз сохранить остатки гордости, о чем я говорю? У меня не может ее быть, я ведь грязь, да, ее не может быть у меня.
6 глава.
Стало сложнее, я не могу, я умираю. Как мне избавится от этого? Как избавится от чувств к тебе, Клод? Где взять силы, чтобы заткнуть глупое сердце? Нет, это невозможно, неужели остатки своей жизни я пробуду тряпичным существом с размягченным мозгом? Надо собраться, взять себя в руки. У меня плохо получается контролировать себя, особенно когда он рядом. Мне ненавистно это жалкое состояние и сам я.
В обед мне становится плохо, и я иду в ванну, без чьего-либо сопровождения. Мне не становится лучше от холодной воды, я лишь замерзаю. Но все-таки стараясь хоть как-то привести себя в приличное состояние, смачиваю свое лицо. Мой неосторожный взгляд натыкается на отражение, я зверею и теряю нить с реальностью. Мне ведется все снова и снова, я будто переживаю, жизнь Алоиса Транси заново и вижу насколько она ничтожна.
- Я ненавижу тебя, я ненавижу тебя! - в зеркале ухмыляется чье-то лицо, оно мне отвратительно, оно страшное, уберите его…я бью руками по нему, зеркало разбивается в дребезги, осколки падают с грохотом. Мой смех слышен во всем поместье, пусть, пусть знают, где они! Они в аду, вместе со мной! Пусть страдают, как я….
На звук прибегает Клод, я понимаю, что на полу, он что-то спрашивает, трясет меня. Он испуган? На моем лице расцветает улыбка, глупый демон волнуется за неразумную пищу.
Он бьет наотмашь, нет, Клод, в другое время сработало бы, но не сейчас. Можешь избить меня до полусмерти, это ничего не даст. Дворецкий ставит меня на ноги, мои пальцы влажные, я подношу руку к лицу и вижу свою кисть, по которой течет кровь, она красная? У меня красная кровь? Клод смотрит заворожено, почему? Он любит сумасшедших? Тогда ему запах был противен, а теперь? Кто больший псих из нас? Я не чувствую ничего до того момента, пока его губы не касаются раны, этот интимный жест мня отрезвляет, что я делаю? Дразню демона? Тогда я слышу его шепот.
- Вкусный.
И все? Так просто, я должен был просто терпеть? Ему не нужна моя любовь, внезапно понимаю я. Лишь сок из чувств, который я подавляю, рождая боль. Демоны любят боль, в Сиэле этого было столько, что можно было утонуть, я же был сладок и приторен. Весь секрет в этом.
Мои глаза округляются, какое он чудовище. Кто еще сможет наслаждаться болью? Клод пристально смотрит на меня, а потом притягивает к себе. Я не могу вздохнуть от его объятий, как есть паук, оплел своей желчью все вокруг и мне не выпутаться. Я словно бабочка без крыльев, они уже оторваны, я просто жду часа, когда паук соизволит мной полакомиться.
- Ты никогда не сможешь полюбить меня? – осторожно спрашиваю, не надеясь получить ответ.
- Я привязан к тебе больше, чем возможно.
- Но, это не любовь.
- Я демон, Алоис, когда ты это поймешь? – тихо вздыхает он.
- И не бывает исключений?
- Нет.
- Ты врешь, всегда есть исключение, Клод.
Он замолкает, потом мы идем в мою спальню, где он тщательно бинтует мои руки, я все это время смотрю на него в упор. Наверно вид у меня был настолько жалкий, что даже он не выдерживает. После проделанной работы, Клод наклоняется и касается губами моей правой щеки, это похоже на порхание бабочки, нежели на поцелуй, но я счастлив как никогда. Пусть даже так, я смог завоевать свой кусочек внимания занятого демона Клода Фаустуса.
Ночью, когда в замке все затихает, я встаю с постели и подхожу к окну. Осторожно распахиваю окно и встаю босыми ногами на подоконник. Из окна тянет ночным воздухом и прохладой, я расправляю руки и собираюсь прыгнуть, но мне мешает голос за моей спиной.
- Что это Вы делаете господин? - я оборачиваюсь, не успел? Клод зол, его глаза горят красным пламенем, он грубо стаскивает меня с подоконника и тащит в постель. Перед тем как уйти, он, крепко сдавливая мои руки, зло говорит мне то, что я хотел услышать все эти годы.
- Ты принадлежишь мне, ты будешь жить пока я этого хочу.
Конец. |
